BDSMPEOPLE.CLUB

копипаста (Тишина напомнила)

"Я режу себя и курю «...». Мой друг пьет. Мы хорошо понимаем друг друга.

Я режу себя каждый день, на рассвете, любуюсь кровью, нюхаю йод и ладан, чтобы увидеть мир цветным и угловатым, и у меня получается, и новый день я провожу в возвышенной праздности, будучи кротким и бессловесным.

За неделю до приезда отца и матери я решил усовершенствовать процесс. Не поленился доехать до Москвы и купил в специализированном магазине хирургический скальпель. И тонкие резиновые перчатки, для антуража. Они вкусно пахли тальком. Продавщица в белом чепчике не задала вопросов, хотя я, опухший от лошадиных доз «...», меньше всего походил на хирурга. Даже на ветеринара.

Скальпель привел меня в восторг. Он был в десятки раз острее любой бритвы. Завернутый в плотную бумагу и помещенный в карман штанов, через две минуты пешего хода он под тяжестью собственного веса прорвал и бумагу, и карман, змеей скользнул вдоль бедра и едва не поранил мне щиколотку. Я приехал домой, дрожа от нетерпения.

В первый раз сгоряча едва не проделал в себе сквозную дыру. Боже мой, он был такой острый! К тому же держать в пальцах увесистый инструмент было гораздо приятнее, чем узкую полоску металла. Бритвенные лезвия теперь казались мне игрушками. Скальпель возбуждал одной своей формой, с него многозначительно слетали блики.

Мне казалось, что вот-вот начнется новый этап. Я разрежу себя всюду, где смогу. Это вылечит меня.

Я срежу с себя всю кожу и обрасту новой, свежей плотью, я переживу полное обновление.

На третий день я понял, что достиг такого уровня мастерства, что имею право уважать себя. Порезы были хороши. Они выглядели произведениями искусства.

Так прошло две с половиной недели из трех – пора было думать, как жить дальше. Вернутся отец и мать – невозможно заниматься самоистязанием в их присутствии. Всю ночь бродить; кипятить, звеня кастрюлями, свои приспособления; надежно прятать пластырь, бинты и вату; спать до полудня, вяло что-то жевать, гипнотизировать телеэкран – мама вполне могла заподозрить во мне наркомана, настоящего, г...ого."

Андрей Рубанов, "Йод". Хотела еще оттуда цитирнуть, но не смогла выбрать, слишком часто хорошо сказано.

Торну, наверно, зайдет.

Добавить комментарий


Пиксель, 54 года

, Россия

Залипла в этой книге, не удержусь и таки копипастну еще.

"Русского трудно заставить работать. Еще труднее убедить его обогащаться. Он уже изначально богат. У него есть главное – пространство. Место для жизни. Места неприлично много. Среднестатистический европеец или американец, разбогатев, немедленно расширяет жизненную территорию. Ареал. Приобретает просторное жилье или участок земли. Пространство умиротворяет и вообще очень мощно влияет на сознание. Однако моему соотечественнику не нужно тратить десятилетия, чтобы прикупить лишний акр. Достаточно выйти за околицу, чтобы узреть бесконечность.

Его упрекают в бесхозяйственности – а хули хозяйствовать? Вскопал, посадил – не выросло; пошел копать в другом месте. Земли много.

Достаточно посмотреть на тесные французские или немецкие города и села, где шаг с пешеходной дорожки означает вторжение на чужую территорию, где всякий квадратный метр кому-то принадлежит, передается из поколения в поколение и приносит прибыль или как минимум пользу, чтобы понять: русскому незачем быть трудолюбивым.

Он, разумеется, не глуп. Он знает, как возделать гектар, или десять гектаров, или десять тысяч гектаров – но как возделать универсум?"

"Разрежь себя, разрежь.
Тетрадь из кожи врага – чепуха, детский сад. Тетрадь из собственной кожи – вот куда следует записывать первые фразы моей черной книги.

Разрежь себя сам. Не жди, пока другие сделают это с тобой.
Разрежь себя в чистое время, на рассвете.
Используй йод. Его запах хорош, он необычен и остр, он очищает мозг.
Разрежь себя так глубоко, как только сможешь. Посмотри – ты тонок и слаб, кожа рвется, как бумага, и видно зерна жира под ней. Белое мясо, красная кровь. Наблюдай. Скатай шарик ваты – на ней кровь неправдоподобно яркая.

Смотри, как она густеет, соприкасаясь с воздухом, и меняет цвет.
Я делаю надрезы глубиной около трех миллиметров. Кровь останавливается через двенадцать минут. Думаю, это хорошее время.
Первый раз я разрезал себя шестнадцатого июля. Долго вспоминал, что это за день, потом понял: день рождения друга. Не того, который меня предал, а того, который давно погиб.

Одного убили, второго я сам собирался убить – вот мои друзья.
Через десять дней порез полностью зажил, длина его была один сантиметр, глубина – около миллиметра.
Впоследствии я резал много глубже.
Боль возникает только в первый момент, при погружении лезвия. Когда кожа уже рассечена, все идет легко.
Кожу не следует сильно натягивать, иначе надрез окажется более глубоким, нежели предполагалось. Натянуть необходимо едва-едва. Возможно, от излишнего натяжения кожа лопается сама по себе, а лезвие лишь помогает при этом. В общем, нужен навык, я приобрел его только с пятого или шестого пореза.

Если резать грудь, важно проследить за тем, чтобы в свежий надрез не попали волосы. На волосах грязь, пот и жир, можно занести заразу. Будешь наклеивать на рану пластырь – потом его неприятно отдирать.

Уединение обязательно. Порезы, даже самые маленькие, очень заметны и вызовут вопросы домочадцев. Родные, члены семьи, подруги – все будут показывать пальцем и спрашивать, что это и откуда. Следы насилия на теле вызывают у людей большое любопытство. Чужая испорченная шкура интереснее своей, неиспорченной.

Поймут не все. Если поймут – значит, ты счастливый человек и резать себя, в общем, незачем."

"Десять лет назад я всем верил и ничего никому не прощал. Теперь я почти никому не верю и почти все готов простить.
Простить другому легко. Простить себе – невозможно.
Насилие над собой – наивысшая и самая благородная форма насилия. Тому, кто умеет убивать себя, неинтересно убивать кого-то еще. Убиваемый никогда не расскажет о своих ощущениях. Можно убить многих – и почти ничего не знать о смерти.

Я не раб. Я не людоед. Остальное не важно.
В двух своих затеях я хочу зайти максимально далеко: в саморазвенчивании и в честности к тем, кто рядом."

"Прошло восемнадцать лет, нулевые годы закончились, и мне сейчас ясно: когда революция сожрет своих детей, она захочет со

Пиксель, 54 года

, Россия

упс...

"Прошло восемнадцать лет, нулевые годы закончились, и мне сейчас ясно: когда революция сожрет своих детей, она захочет сожрать моих"

Зло, 56 лет

Санкт-Петербург, Россия

Кто Пикселю пилюли подсунул ?

Пиксель, 54 года

, Россия

Зло, 55 лет
Санкт-Петербург, Россия

Кто Пикселю пилюли подсунул ?
++++

Пиксель стала похожа на жЫвого человека потому что:
1. пообщалась с Суховым;
2. наглоталась колес;
3. (добавьте свой вариант)
4.
5...

Маргинал 💥, 54 года

Санкт-Петербург, Россия

Пиксель, слишком много букв))
Это ИИ?

Торн-2, 51 год

Минск, Беларусь

И причем здесь я? Не люблю крови (

Тишина, 50 лет

Москва, Россия

Селф - это вообще не то.
Текст интересный, но тут совершенно про другое история.

Вообщем, похоже, никто меня не понимает)))

Тишина, 50 лет

Москва, Россия

Торн-2

Вы вообще добрый

Пиксель, 54 года

, Россия

Торн-2, буераки, по которым носит главного героя. Кроме этих двух отрывков, там нет больше крови.

Пиксель, 54 года

, Россия

Маргинал 💥, 54 года
Санкт-Петербург, Россия

Пиксель, слишком много букв))
Это ИИ?
++++

Русскаво языка в конце СТ написано: Андрей Рубанов, "Йод".