Заходишь в глаза. Глаза, как хрустальный зал. Такими глазами смотрят на образа.
В прожилках ресниц холодная бирюза. Ныряешь в зрачок, и свет остается за тяжелой портьерой…
А ты – у нее внутри. Пустых коридоров путаный лабиринт, под каменным сводом лучина едва горит,
ты слышишь своих шагов напряженный ритм, спускаешься ниже – в опасную глубь ее,
и воздух почти осязаем, гудит и бьет, и вдох проникает медленно, как копье…
Но то, что ты ищешь – дальше. Идем, идем.
Седые ступени от сырости чуть блестят, ты в недрах ее беспомощен, как дитя.
Летучие мыши из темноты свистят. Ты знаешь, ведь память не рада таким гостям.
Ты слишком рискуешь, ты далеко идешь… Безмолвные стены чувствуют эту дрожь.
В старинный замок со скрежетом входит нож, и ты открываешь двери, стоишь и ждешь.
Потом привыкаешь к бархатной темноте. Здесь нет ни сокровищ, ни груды истлевших тел,
но там, на полу, прикована к пустоте, Любовь улыбается. Этого ты хотел?
Любовь, от которой скрылась она сама, ее наваждение, демон, любовь – дурман, ее в лабиринте спрятанная тюрьма…
Любовь, от которой ты бы сошел с ума.

Ты молча идешь по лестнице – не свернуть. Мучительно легок, страшен и долог путь.
В глазах ее море – выдохнуть и тонуть.
(с)