Пламя древних песков, извиваясь, плетёт узоры, и под палящим солнцем вздымаются гребни дюн.
Затаённый в пустыне, лишённый любви Хаторы*, венценосный Египет безрадостен, сер и юн.
Безразличные к солнцу, к огню золотого гнева, воды Нила уносят надежды в утробу лет.
А на дальних полях безнадёжно горят посевы - жизнь уходит в ветвистые трещины на земле.
И Амизи* бредёт, обжигает босые ноги, в тонкой ткани несёт слишком малую горсть зерна.
И молчит, глядя в небо - за ней наблюдают Боги, чашу бед и печалей позволив испить сполна.

И Амизи бредёт, глядя в синий бескрайний полог. Жаркий ветер касается дланью её лица.
Путь до дома сегодня особенно пуст и долог. Дома ждёт скудный ужин, бессилие, болезнь отца.
Холод ночи не дарит покоя ли, облегчения. Вместо неба над спящими - давящий потолок.
В запылённых углах притаились густые тени и ночные кошмары повыползли из берлог.
Но Амизи не спит. Но Амизи, конечно, помнит пару дивных историй, что ей рассказала мать:
Если выбраться в путь, если правильно всё исполнить, никому не придётся гибнуть и голодать!

В царстве Кука, под звездами - ей говорила мама - средь бескрайних песков прорастает один цветок:
Он прохладен и бел, словно мрамор ступеней храма, стоит только коснуться, как он расцветет у ног.
И померкнет луна в серебристом его сиянии, воды Нила услышат его мелодичный зов,
Повинуются музыке сказочного обещания, разольются, танцуя, и выйдут из берегов.
Если выбраться в путь, не помедлив, сегодня ночью, если долго блуждать и волшебный цветок найти...
Всё получится! - верит Амизи. И знает точно: никому не удастся запутать её в пути.

Пламя древних песков, извиваясь, плетёт узоры. В бесконечной пустыне мучителен каждый шаг.
По высоким барханам, под гневным огнём Хаторы, обессилев, Амизи всё ищет чудесный знак,
Белезну лепестков не сумев обнаружить ночью, потеряв и к отцовскому дому заветный путь.
Заболевший отец не придёт за наивной дочью. Но придут ли другие? Хоть кто-то? Хоть кто-нибудь?
И под палящим солнцем саднят обожжённо щеки. И дрожит в лёгких воздух, накаленный до бела.
Она смотрит на небо. За ней наблюдают Боги. А она заблудилась. Не справилась. Не смогла.

И Амизи бредёт, силясь вспомнить сюжет историй, что любила рассказывать мама и говорить:
Даже если с тобой приключилось большое горе, то любовью и верой сумеется исцелить.
И Амизи бредёт, вспоминая её напевы или ласковый взгляд своего старика-отца...
Она любит их так, что хотела спасти посевы, лишь бы быть рядом с ними, навечно и без конца!
Она любит их так, что её молодые руки поднимаются к небу изгибами лепестков,
Отдавая себя осознанию пустой разлуки, ноги тонут корнями в глуби золотых песков.

Затаённый в пустыне, лишённый любви Хаторы, венценосный Египет безрадостен, сер и юн.
Люди знают и верят, что чудо случится скоро. Что спасение придёт из-за гребней бескрайних дюн.
Её имя не вспомнят, конечно же. Но отныне, по причудливой милости древних людских богов,
В час, когда распускается белый цветок пустыни,
Воды Нила, танцуя, выходят из берегов.

*Хатора - древнеегипетская богиня плодородия. В некоторых мифах выступала карающим оком Ра.

**Амизи - египетское имя, означающее "цветок".