"Министерство культуры"
© Ольга Фомина (отрывок)
- Только давайте в духе нового времени. Без матерка.
Стопка в 400 страниц виновато съежилась между ухоженным мужчиной, директором редакции канала, и понурым автором обсуждаемой рукописи.

- Так там уже и так уже ничего не осталось, - изможденное лицо сценариста заполнили удивленные в воспаленных прожилках глаза.
- Ну, почистите там. И без курения! Там же кто-то у вас дымит? - вспомнил гражданин начальник Иосиф Иванович.
- Уже нет. Сигаретки заменил на гамбургеры. Теперь не курят. Жуют.
- И секса не надо, - брезгливо сморщился повелитель мира. - Мы же телевидение!
- Секса нет. Хозяйка собаки беременеет, но как – это опущено. За кадром.
- Хорошо! – успокоился мужчина и глотнул коньяка. – Да! И спиртное – ни-ни!
- Вообще, не пьют. У меня вопросик… А какие именно нецензурные слова запретили последним законом? Чтобы наверняка. Не упустить чего.

- Хуй – запретили точно. И пизду, - уверенно произнес главный.
Сценарист раскрыл блокнот и записал простым карандашом.
«Хуй», - вывел он крупными буквами. «Хуевый» - пробормотал он вдогонку. «Пизда», - уже аккуратнее, даже с закорючкой. «Пиздатая», - сладко пропел он.

- Хуй хуевый. А пизда пиздатая! – довольно ухмыльнулся сценарист.
- Пизда пизде рознь. А хуй он и в Африке хуй. Лишь бы стоял.
- Ну, все-таки пизда – это пизда как-никак! А хуй… Тут статус нужен. Обеспеченный хуй. Хуй на трубе. Известный хуй. С хуем одна морока.

- Да, с хуем не всё так просто. Поэтому он и не стоит.
- А в законе сколько слов указано? Четыре? Пять? Что там еще? – попытался выяснить все законодательные нормы завороженный успехом автор.

- Ебаться! Ебаться точно запрещено, - со сведущим видом объявил директор редакции.
- Да. Ебаться не могли не запретить. Ну и производные тогда: ебанат, ебло, ёбнутый? Тоже?
- А как вы думаете?
- Да. Пока всего три.
- Эээ… В голове крутится… Центральный канал, а уже, блядь, три дня интернета нет. Не посмотришь даже.
- Блядь! Блядь – по-моему, должно быть запрещено! - обрадовался сценарист.
- Точно! Блядь, - начальник победно загнул пальцы, но большой палец еще топырился. - Значит, хуй, пизда, ебаться и блядь.
Сценарист черкнул в свой блокнот.
- Четыре. Пятое есть?
- Не помню, - булькнуло в коньяк гладко выбритое лицо.
- Может быть, мудак?
- Ну, мудак как-то непонятно. Какой же это мат?
- Мудозвон. Чем мудозвон лучше ебаната?
- Да. Действительно. Мудозвон звучит неприлично. А у вас в тексте есть мудаки?
- Даже блядей нет, - открестился сценарист.
- И «пидорас» – не помню, но тоже не надо. Пидорасы стране не нужны.
- Хорошо! – с готовностью согласился автор.
- И «жопа» не надо употреблять. Где жопа, там и пидорасы. А там и бляди, хуи идут следом. Ебаться, ебанаты, тут выпили и по еблу… Тут и пизда - тут как тут. И все курят в паузах. Не дай бог сейчас! «Жопа» - не употребляем.

- Так у меня детский сериал про девочку и розовую собачку. Сказка! Там нет пидорасов. И блядей нет, - лицо автора приобрело выражение образцовой воспитательницы детского сада.

- Розовая собачка? Розовую собачку нельзя! Почему не овчарка? Которая стережет границы нашей Родины? Почему как что, так извращение? Овчарку делаем. Овчарка по имени Мухтар!