Зверёнок не мог быть с хозяйкой всё время. Или столько, сколько он того хотел. И тогда спасали письма.
Их было много. Это может показаться странным, но в них не было сюсюканья, стонов и сожалений о горькой судьбинушке, не было признаний в любви. Всегда было о чем поговорить, рассказать.

Иногда вместо писем он приносил музыкальные сборники. На магнитофонных кассетах. Это тоже были письма, но иного рода. Хозяйка слушала записи и понимала, что он хотел ей поведать.

Потом, позже, они не обсуждали написанное. Она чертила знаки коготками на его спине. Он молча принимал эту пытку. Иногда только вздрагивал от боли и хозяйка видела, как тонкая кожа дрожит. "как у жеребенка" - думала она. Эти реакции ей нравились больше, чем более яркие проявления. Их не получится имитировать.