- Не храпеть!- и звонкий хлопок по попе вывел Свирепку из спейса.
Вытаращив глаза, Свирепка вперилась в поблекшие незабудки на простыне.
Незабудки тащили Свирепку обратно в спейс. Как же хотелось спать. Сзади шуршал девайсами Тадж Махалкин.

Какой девайсиной орудовал Махалкин на это Свирепке было начхать, лишняя инфа. Да и на попе глаз нет.
Махалкин был хорош, он работал барменом и уже этим превосходил простую работницу упаковочного цеха
Свирепку. У него была своя комната, аж целых 8 квадратов, в отличие от Свирепки, которая жила в общаге, в номере на шестерых с двух- ярусными кроватками, между которыми было натянуто сохнущее белье.

Чтобы отвлечься от спейса, в который ее вгонял Махалкин, Свирепка посмотрела в окно, полюбовалась чистым широким подоконником, на который можно было забраться с ногами, и смотреть на улицу во двор, мечтать ни о чем. У Махалкина на подоконнике можно было даже спать. Спать, и Свирепка упала в спейс.


Не храпи, - накажу минетом!)- грозно прикрикнул ТМ. Свирепку передернуло- незабудки на простыне осклабились набухшими пестиками.

Махалкин был ещё тот пси-садист, обычно он много и быстро говорил, сыпал терминами, которые заучивал по пути в бар. Путь был на метро, а в метро был бесплатный ви- фи - все располагало к самообучению.


Порка была коньком Махалкина и только когда он порол, он замолкал.
Свирепка почти любила его. Он был для нее почти бог: бармен, комната с окном и подоконником. На сайте где она написала ему первая, он был окружен интеллектуалками. Интеллектуалки носили длинные платья и были похожи на эльфов, работали они также как эльфы, непонятно где, когда и зачем. Свирепкина представила всех женщин Махалкина, они сидели и плели эльфийские кольчуги, шумели деревья, невесть откуда лилась вода и журчала музыка энии. Дрыг, незабудки расступились и поникли.


-Не храпи, а то будешь считать вслух удары.
Быррр, что страшнее минет или счет вслух при порке, Свирепка задумалась на секунду, табу у нее были всегда разные, для каждого входящего свои. Она находила, какое то не интересное ей занятие и вписывало его в табу.Свирепка была непоследовательна в своих мыслях, мечтах и поступках. Она не могла и не хотела строить карьеру, писать в дневнике умные статьи, взятые напрокат из вики, она могла только смотреть, но не видеть. Отсутствие видений компенсировалось здоровьем. Свирепкина не болела, не хандрила, не голодала и не ходила в клубы на тусовки.


Упаковочный цех, где Свирепкина работала последние пять лет, входил в огромный холдинг, центровым объектом которого считался Космопорт таежный. Толи закончились зэки, обычно работающие на всех таежных объектах, толи деньги, но вдруг в цех пришла разнарядка на упаковщиц. Понятно дело, Свирепку никто не принимал всерьез. Случайно увидев этот совершенно секретный документ Свирепка потеряла сон.

Нужно завтра, подойти к начальнику участка и записаться в кандидаты, а сейчас спать. Незабудки фыркнули и превратились в звезды. Космопорт звал, шуршание девайсов слилось в космический шум.

Это был четвертый спейс Свирепки.