Бывают такие ночи, на исходе лета, с оранжевым месяцем с красными тенями, словно его слегка окунули в ведро с кровью; с пьянящими ароматами с улицы, которые щекочут ноздри и пробуждают внутри что-то неясное, смутное, знакомое; с ветром, который преодолевает препятствие из штор и врывается в спальню, прикасаясь холодными пальцами к коже, обволакивая все тело... Бывают такие ночи, когда хочется набросить на себя что-то длинное, свободное, спрятавшись под глубоким капюшоном, выйти из дома в темноту и раствориться в ней на время, потеряться, потерять себя, стать единым целым с тем, что выше понимания человека, чего он обычно инстинктивно опасается, остерегается, пытаясь спрятаться от этого в электрическом свете и мнимой защите комнаты... Хочется туда, за ту грань, которую мало кто рискует переходить, потому что, переступив однажды черту, невозможно остаться тем, кем ты был, невозможно остаться неизмененным.

Бывают такие ночи на исходе лета, когда особенно ощущается дыхание осени, приближающейся медленно, плавно, грациозно, словно диковатое сильное животное, ступающее мягкими лапами по теплой земле; когда обостряется обоняние, слух, когда особенно остро реагирует тело на каждое прикосновение или тепло другого тела, когда внутри все кричит и рвется на волю, царапает плотно закрытую дверь, требуя СВОБОДЫ, желая утолить жажду - жажду всего...

Кто знает ЭТО ощущение, эту бархатистую и притягивающую густую темноту, тот поймет, прочувствует.