Борода Эйнара, гнома-пивовара, отливала медью в лучах заходящего солнца, когда он, покряхтывая, сгружал последнюю бочку отборного эля с телеги. Запах хмеля и трав витал в воздухе, смешиваясь с ароматом диких цветов, окружавших покосившуюся избушку ведьмы. Дверь скрипнула, и на пороге появилась она – высокая, с копной вороных волос и пронзительным взглядом.

"Доброй ночи, ведунья, – пробасил Эйнар, снимая широкополую шляпу. – Лучшее пиво из моих погребов для твоих зелий".
Ведьма, чье имя терялось в шепоте леса, скользнула взглядом по бочкам, и тонкие губы тронула едва заметная улыбка. "Твоя щедрость будет вознаграждена, гном". Она протянула ему изящную черную свечу, перевитую сушеными травами. "Зажги ее, когда пожелаешь перемен".

Эйнар усмехнулся, пряча свечу за пояс. "Перемен? Моя жизнь и так полна брожения и пены". Но в глазах ведьмы он уловил что-то такое, что заставило его задуматься.

Вернувшись в свою скромную обитель, Эйнар все же поддался любопытству. Вечер выдался тихим, и аромат трав от свечи показался ему необычайно притягательным. Чиркнув кремнем, он поднес огонь к фитилю. Комната мгновенно наполнилась густым, дурманящим благоуханием. Голова закружилась, стены поплыли, и Эйнар почувствовал, как почва уходит у него из-под ног.

В следующее мгновение он стоял в величественном зале, освещенном жарким пламенем факелов. В воздухе чувствовалась властная, обжигающая энергия. В центре зала возвышался трон из черного камня, и на нем восседала Она – Лилит. Ее красота была ошеломляющей, демонической, с угольно-черными глазами, в которых плясали отблески пламени, и алыми губами, изогнутыми в едва заметной усмешке.

Эйнар, словно пораженный молнией, рухнул на колени у ее ног, не в силах отвести взгляда. Власть, исходящая от нее, была неодолима.

"Гном, – прозвучал ее голос, низкий и бархатный, словно рокот далекой грозы. – Принеси мне чашу твоего лучшего пива".
Дрожащими руками Эйнар наполнил кубок янтарным напитком и поднес его Лилит. Она сделала медленный глоток, прикрывая глаза от удовольствия. "Хорошо… очень хорошо". Ее взгляд скользнул по нему, задерживаясь на его лице. "Теперь… омой мои ноги этим пивом".

Повинуясь без малейшего колебания, Эйнар омыл ее изящные ступни ароматным элем, который стекал в подставленный сосуд. "А теперь… выпей его", – повелела Лилит, и в ее голосе послышалось что-то новое, почти игривое.

Эйнар поднял сосуд и одним глотком осушил его, чувствуя, как странная энергия проникает в каждую клеточку его тела.
Лилит взяла в руки ту самую черную свечу, которую он получил от ведьмы. Ее тонкие пальцы водили воском по его обнаженной груди, создавая причудливый узор в форме звезды. Острыми ногтями она процарапала вокруг звезды незнакомые символы, а затем резко потушила пламя свечи прямо в центре этого узора.

"Теперь ты мой, – прошептала Лилит, ее дыхание коснулось его губ. – Твой хмель и твоя преданность принадлежат мне".
Аромат потухшей свечи все еще витал в воздухе, напоминая Эйнару о странной сделке с Дьяволицей Лилит, которой он теперь принадлежал.