Их отношения не были крайне Тематическими. По крайней мере, он где-то внутри себя именно так считал. В их отношениях существовало лишь одно правило. Она беспрекословно подчиняется, признает его лидерство, устои, правила, либо уходит. Да, секс часто носил оттенки (не серые, отнюдь) БДСМ. И никто из не считал сколько этих оттенков было.

Она появилась в его жизни всего 4 месяца назад, в один из летних вечеров, робко перешагнув порог снимаемой им квартиры, и незаметно для обоих поселилась на постоянку в его доме. Он уже успел к ней привыкнуть, привязаться, как к котенку. Без лишнего цинизма - она была удобна ему. Он не очень любил отдавать полностью на откуп женщине даже домашнее хозяйство. Считал, что мужчина должен уметь все сам. Потому был придирчив.

Последних пару недель выдались очень сложных, и еще только предвидя это он отправил Алину (так ее звали) домой. Эгоистично, но ему это было нужно. Да и она близких повидает, считал он.

Но сегодня ему нужна была подпитка извне. Вечерние сумерки и плюс бушующий ветер за окном звали его к себе. Он набрал ее номер и произнес в трубку:

-Привет! Есть неотложные планы на вечер?!
-Здравствуйте. Неотложных нет.
-Одевайся потеплее, заеду за тобой через 20 минут. Мы едем на море - и положил трубку.
Ровно через 20 минут его машина затормозила возле подъезда Алининых родителей. Уже стемнело, порывы ветра стали ещё сильнее. Одинокая укутанная фигура промелькнула от подъезда до машины и шустро юркнула внутрь.

-Здравствуйте! - произнесла она, пытаясь заглянуть в его глаза, угадать его настроение, одновременно расстёгивая верхние пуговицы своего пальто.

-Привет. Пристегнись - в ответ промолвил он, оглядывая ее, пока салонный свет медленно потухал после закрытия дверей. Он успел уловить ее взгляд и оценить теплую, хоть и не парадную одежду.

Он был не склонен к диалогам на сегодня, но и не хотел, что бы тишина повисла на время дороги.
-Ну как родня? - обратился он в ее адрес, когда машина начала быстро набирать скорость, тем самым дав ей полное право к монологу.
За ее рассказом незаметно пролетело 40 минут пути. Он, навряд ли улавливал смысл всего сказанного, но одно он отметил для себя. В последнее время он полюбил давать ей возможность выговориться. Она от души щебетала, пока он ее не останавливал, и что ему больше нравилось, абсолютно не просила взамен какой-либо реакции.

Машина резко затормозила на полупустой стоянке, вплотную прилегающей к променаду. Машина больше не двигалась, но сильные порывы ветра умудрялись расскачивать совсем нелегкий внедорожник.

-Выходим - скомандовал он.
И вот они оба оказались на улице.
Ветер был сильным, буквально пронизывал насквозь, даже от стоянки был слышен шум бьющихся о променад волн. Но это не только не останавливало, это тянуло его. Ночь уже полностью вступила в свои права, илишь только одинокие фонари немного освещали участок суши между променадом и бушующем морем, а брызги разбивающихся волн окатывали перила променада. Подойдя вплотную, он совсем забыл про нее. Теперь каждый раз, когда накатывала волна, его лицо покрывало мелкими брызгами. Он смотрел вглубь моря и думал. Только когда она попыталась прижаться к его руке, он вспомнил про нее.

-Иди ко мне - распахивая полы куртки произнес он. Когда она приблизилась он попытался прижать ее лицом к своей груди, но она упрямо развернулась лицом к морю, каждый раз на равне с ним получая в лицо порцию измороси от летящих брызг. Неизвестно, сколько они стояли, да простояли бы ещё, но тут рядом появилась горстка шумных подростков, которые вывели его из размышлений.

-Пошли, согреешься- сказал он, и повел ее в сторону прибрежного кафе.
Всвязи с окончанием сезона и непогодой кафе было почти пустое, негромко играла музыка, горел камин. Судя по дыму под потолком, его растопили впервые в этом сезоне. Они выбрали столик прямо напротив камина с панорамным окном на море. Он сел, снял свою длинную куртку, вытянул под столом ноги и снова уставился в море, будто ждал от него ответа на все свои вопросы.

Она же в этом время что-то мелко суетилась. Разогревала свои ладони друг о друга, терла ладошками лицо, пыталась выставить ладошки на встречу камину.

Чуть отогревшись произнесла:
-Вы позволите, я скоро? - и быстро поднялась в сторону уборной.
Будто проснувшись от этих слов он подозвал окриком официанта.
- Большой чайник черного чая, две чашечки, лимон порежьте, и ей бокал коньяка - произнес он, махнув на последних словах в сторону, где только что сидела девушка.

- Да и стакан сока яблочного, пожалуй - добавил он.
Когда девушка вернулась из уборной официант как раз расставлял чайные чашки и чайник. Она что-то там щебетала про сорт чая и размер чайника, но когда официант поставил перед ней бокал коньяка, она еле сдержалась, что бы не заплакать от обиды. Ведь она точно знала, что он ни приемлет БДСМ и алкоголь вместе.

-Пей. Согрейся - произнес он и посмотрел на нее пристальным взглядом.
Она глотнула, и сразу же сделала ещё глоток. Крепкий напиток обжигал горло, казалось, что слезы обиды попали в бокал. Она всхлипнула и сделала последний глоток. Бокал был пуст. Слезы наворачивались на глаза от тепла, коньяка и обиды. И допив, не закусывая, ни запивая она посмотрела ему в глаза. Он все это время не отрывал от нее своего взгляда.

-Официант. Повторите коньяк. - сказал он и повернулся к окну.
Она сидела и проклинал себя, это кафе, эту ночь, коньяк. А в это время последний делал свое дело. Ей правда стало тепло и единственное что она хотела, это быть с ним. В это время официант принес второй бокал, и она сама не поняла, как подняла его и сделала большой глоток. От неожиданности она поперхнулась, он повернулся к ней, они снова встретились взглядами.

- Официант, рассчитайте.
- Одевайся, поехали - кинул он ей.
И вот они снова в машине, ночная трасса, свет фонарей, дождь и ветер. Она сидела, и слезы капали из ее глаз от обиды, от нежелания расставаться с ним снова. Но она плакала совсем не всхлипывая, отвернувшись в окошко пассажирской двери.

- Не плачь, мы едем домой. Сегодня просто спать будем. Холодно одному просыпаться - сказал он, совсем коротко положив свою руку на ее коленку.

Буквально через минуту она прижималась к его крепкой руке, немного глупо улыбаясь своему счастью сквозь слезы.