Я до сих пор не могу найти ответа на вопрос, которых у меня к миру почти не осталось, а этот все мучает.
Какое кому дело до внешности другого человека?
Толстый он, худой ли, кривоногий или низколобый. Толстозадый или членистоногий.
"Со вкусом" одет или "безвуксно и фу".
Вот лично нам, каждому, какое до этого дело?
Нравится внешность - получай бесплатное эстетическое удовольствие и благодари судьбу.
Не нравится - иди мимо и делай добрые дела.
Все не любят кого-то в этом мире венцов творенья. Одни одних, другие других, третьи и тех и других и еще пятых.
Но абсолютно все не любят евреев и толстых.( исключения только подтверждают)
Ну, евреев - понятно. За что их любить? Абсолютно не за что. Везде первыми пролезут, даже в газовые камеры.
А с толстыми - мне непонятно. Но боюсь, уже давно идет тайный и почти явный их геноцид.
Уже готовятся где-то для них, толстожопых, свои методы уничтожения. А на лагере будет написано - стройность превыше всего. Арбайтен! - и оставь калории всяк сюда входящий.

А пока готовятся, уничтожают сплошь и рядом взглядами и словами. Печатными и непечатными.
Я давно подозреваю, что полные люди большей частью добрые и приветливые не из-за доброты и приветливости, а это такая превентивная защита от насмешливого взгляда, осуждающего и карающего слова, как минимум язвительного.

Вот и приседают мысленно перед каждым вписывающимся в стандарты, вот и опережают возможную агрессию.
Я до сих пор не понимаю, как можно вообще сказать другому человеку что-то неприятное про его внешность, как можно самое уязвимое задеть! Как это можно?

Сказать в лицо, написать под фото, все время чморить за физические "несовершенства".
Что-то ты разжирела, мать... Не дело это. Займись собой.
Вот зачем такое говорят, если их не спрашивают? Они из чего сделаны, которые такое говорят?
Ах, они, оказывается, о здоровье пекутся. Для здоровья вредно, я за тебя переживаю, говорят. Это если ты в ответ рявкнешь. Тут же про здоровье твое вспоминают. А если промолчишь, то еще и добьют.

Люди, вы действительно верите, что тот, кто делает уколы внешности другого, искренне переживает за его здоровье и красоту?
Нет. Он переживает за другое. Ему невыносимо видеть, что, оказывается, можно быть счастливым, любимым и гармоничным, радоваться жизни можно вне спущенных кем-то стандартов и требований. С которыми только и имеешь право на счастье и любовь.

Не справляются они с этой мыслью, вот и агрессия, вот и колкости, вот и....
Они, к примеру, вписываются, а счастья все нет. А эти вон идут смеются, и еще кто-то их обнимает. Их жирные плечи.
Полного унизят везде, в любом возрасте, в любом кабинете врача.
Как будто худые не болеют, а все здоровы, как коровы. И вообще, по этой логике, худые должны быть бессмертны.
Умирают только жирные.

У нас на работе, я как-то рассказывала, была очень полная Маша. Она была нелепая, во всем, какая-то вечно извиняющаяся за свою нелепость, близорукость и полноту, протискивалась между столами и все время нервно смеялась - мол, простите, я такая толстая, всем мешаю тут.

А начальница наша посмотрела как-то на нее, безответную и вечно виноватую, и изрекла, не мигая, - Мария. Вы не просто толстая. Вы, Мария, жирная.

Маша упала на пол и умерла.

Алла Лескова