Такой же, как сегодня: колючий, ледяной, от которого не скрыться, с пронизывающим до костей ветром, забирающимся под одежду и волосы, от которого начинает трясти, как в лихорадке, от которого невозможно спрятаться. И вот ты пробуешь с ним соединиться, стать единым целым, да не получается. Не тот это ветер, чужой. Бредешь, как прибившаяся к вашей маленькой грустной процессии дворняга с грязной свалявшейся шерстью, и только умные синие глаза на печальной морде этой полу-хаски смотрят жалостливо, как будто ты - следующая.

Зачем вообще нужны эти кладбища, кого мы там навещаем, там нет их давно. Они живут в снах, воспоминаниях, тембре бабушкиного голоса, который не забуду никогда, в ее теплых руках, в дедушкиной чертовщинке в глазах, его крови - дикой, бешеной, что передал нам всем по наследству, когда меня накрывает волной и понимаю, что пора валить, потому что еще чуть-чуть - и я начну крушить-ломать и всем - пиздец, поэтому спасайся, Ксанка, пока еще можешь и спасай окружающих от себя же...

Я не-на-ви-жу кладбища. Мне там НЕ покойно. Мне там - пиздец. Я хочу взорвать к чертям эти аккуратные оградки, я не могу делать скорбное ебло и приличествующий ситуации вид. Дебильный водевиль, тупой ритуал, мне он не нужен. Зачем класть цветы на заметенный листьями и желудями квадрат земли. Для кого? Рядом на соседней могиле лежит яблоко. Для кого? Местных колдырей бомжеватого вида? Они это не жрут, им ханку давай. Бессмысленный и глупый поход в прошлое, которого там нет. И холодно, господи, как же там холодно...

Когда я уйду, пусть меня сожгут и развеют с горы. Не надо приходить, я не хочу такого места. Дайте мне действительно исчезнуть. Я хочу летать. Хотя бы на той стороне. Я ненавижу эту чертову земную гравитацию. И ненавижу смерть. За то, что она оставляет лежать в земле то, что должно уйти далеко-далеко. И стать ветром.