Мы вчера видели синий дым. Странный такой, густой и синий-синий - он поднимался слева от мечети, которая в старом пруду отражалась православной колокольней. Фантасмагория полная.

Странный этот парк, ей-богу, там из трескучего громкоговорителя стихи льются, да с выражением, мхатовскими паузами и старомодными интонировпниями. И под эти давно забытые завывания открывается портал в прошлое, как в детство возвращаешься, когда деревья были большими, а я - совсем маленькой и очень-очень счастливой.

Прудик с жирненькими утками и надменными селезнями, которых гоняют лохматые барбосы, рвущиеся с поводков. Дети, крошащие этим уткам булочки и норовящие нырнуть в тёмную воду, как только мама или бонна потеряет бдительность. Старички, вальсирующие на деревянной танц-площадке у входа. А вчера пели казачьи песни так, что сердце сжимается - стариков своих ушедших вспоминаешь, как они пели с друзьями во время застолий...

Покоцанные каменные вазоны с цветами, разбросанные по всему парку. Гипсовые античные ангелочки с толстеньким щечками и бочками - лукавые Амурчики.

Немногое мистики, немного запустения, много зелени и тишины - такой глухо-гулкой, оражающейся от темной воды пруда и пустынных беседок.

Обсерватория, крохотная, но такая манящая обещанием вновь открыться в сентябре, чтобы показать всем соскучившимся звезды в никогда не темнеющем московском небе...

Когда-то этот парк был любимым местом величайшей русской императрицы, немки по крови, но выбравшей русских по судьбе. Кровавая тиранша, покорившая Кавказ и державшая в страхе пол-Европы, переписывавшаяся с вольнодумцем Вольтером. Она же - развратная сластолюбица с нечеловеческим темпераментом, затаскивавшая в покои юных караульных дворца, а иной раз не брезговавшая и по углам их скульптурными телами наслаждаться. О похождениях этой великой женщины я читала в детстве, украдкой, спрятавшись на верхнем ярусе веранды тетиной дачи в Быково. А щеки заливало краской от открывавшихся в воображении непотребств и больно-сладко тянуло внизу живота...