Комментировать https://m.bdsmpeople.live/blog/101000457308/post335551/ не могу, так что скажу так.
Давайте посмотрим, что же делал самый добрый человек - Сергей Адамович Ковалев.
Длиннопост.
Ковалев, будучи народным депутатом РСФСР, стал одним из авторов российской
«Декларации прав человека и гражданина», принятой в январе 1991
года. Был он также активным проводником принятия закона «О реабилитации
жертв политических репрессий», принятого в том же году.
Но в то же время именно руководимый Ковалевым комитет ВС РСФСР по правам
человека оказался автором закона… «О чрезвычайном положении»,
который затем был самым непосредственным образом использован Борисом Ельциным
для узурпации власти в 1993 году, в том числе путем ограничения полномочий
Верховного Совета.
Был Ковалев и в первых рядах нардепов, голосовавших за ратификацию преступных
«Беловежских соглашений». Причем голосовал Адамыч не просто за
«создание СНГ», но за самый жесткий вариант разделения будущих
независимых стран, с денонсацией Договора о создании СССР 1922 года.
Почему этот «правозащитник» перенес свою ненависть к исчезнувшей
авторитарной власти на всю страну и населяющих ее сотен миллионов людей? Потому
что «Карфаген должен быть разрушен»: мы еще неоднократно встретим
отсылки Ковалева к «тюрьме народов». Причем каких угодно народов,
только не русского.
Некомпетентность Ковалева проявилась даже в «малых делах».
Достаточно вспомнить, как в 1991 году он ходатайствовал о досрочном
освобождении уголовного авторитета, «вора в законе» Вячеслава
Иванькова по кличке «Япончик». Иваньков, неоднократно судимый во
времена СССР, в 1982 году был приговорен к 14 годам лишения свободы, и, судя
по всему, Ковалев бездумно посчитал его «жертвой системы».
Впоследствии он пытался неуклюже оправдываться: якобы к нему обратились с
жалобой родственники Иванькова, боявшиеся, что того направят «на зону,
с руководством которой у Вячеслава случился серьезный конфликт». Результат
ковалевской «правозащиты» прекрасно известен: в 1992 году Япончик
эмигрировал в США и организовал там разветвленную международную сеть мафиозных
группировок, причастную к заказным убийствам, наркоторговле и другому
преступному бизнесу.
В 1993 году Ельцин назначил полюбившего вдруг власть Сергея Ковалева
председателем комиссии по правам человека при президенте РФ. Начиная с 1994 года
Адамыч будет совмещать этот пост с должностью омбудсмена, став первым
уполномоченным по правам человека в Российской Федерации.
Именно с этим периодом жизни Ковалева связана наиболее показательная страница
его деятельности — а именно крах постсоветской системы правозащиты во время
первой войны в Чечне. Там, используя свое должностное положение, Ковалев
фактически подменил государственную систему защиты прав человека на некий
понятный только ему суррогат. Напомним, как это было.
С 15 декабря 1994 года в зоне конфликта в Чечне начала действовать «Миссия
уполномоченного по правам человека на Северном Кавказе», в состав которой
вошли депутаты Государственной думы и... представитель общества
«Мемориал», уже к тому времени открыто использовавшего западное
финансирование. Учитывая оригинальный состав «правозащитного
кадавра», назвали его тоже оригинально — «Миссия общественных
организаций под руководством С. А. Ковалева».
Как оказалось, «миссия Ковалева» не имела никаких официальных
полномочий от российских властей, а действовала при поддержке нескольких
общественных организаций. Координацию же всей работы осуществлял
«Мемориал» — причем процедура принятия решений и передачи информации
была максимально непрозрачной, что приводило к случайному, а часто и
преднамеренному искажению сведений о происходящем в Чечне.
Почему работа «миссии Ковалева» оказалась столь непрофессионально
организована и был ли причастен к такому бардаку сам Сергей Адамович — вопрос
открытый. Впрочем, не случайно его называли тогда «русским
правозащитником, который никогда не защищал русских» — настолько
односторонними были его действия во время конфликта в Чечне.
Однако некоторые последствия его «правозащитной деятельности» были
не просто невнятными — они были ужасающими.
31 декабря 1994 года, накануне штурма Грозного российскими войсками, Сергей
Ковалев в составе группы депутатов ГД и журналистов вел переговоры с
ичкерийскими боевиками в президентском дворце, превращенном в ставку Джохара
Дудаева. Что делал «правозащитник» в укрепленном бастионе боевиков?
По воспоминаниям журналистов, Ковалев «почти все время находился в
комнате подвала, оборудованной армейскими радиостанциями», предлагая
российским танкистам… «выход из города без стрельбы, если те обозначат
маршрут».
Когда же его увещевания не достигли цели и российские войска все-таки пошли на
штурм Грозного, Ковалев и вовсе взял рацию у дудаевских охранников и по ней
обратился к российским военнослужащим с призывом «сдаваться в
плен».
Сегодня столь открытое предательство выглядит вопиющей мерзостью. Видимо,
понимает это и сам Ковалев: в 2014 году в эфире «Эха Москвы» он
принялся отрицать факт своего призыва, заявив, что это «аберрация
памяти» журналистов. Однако ровно о том же заявлял и генерал Геннадий
Трошев, который слышал призывы Ковалева о сдаче с другой стороны
радиоканала.
Вот что писал Трошев в книге «Моя война»:
«В боях за Грозный появились первые пленные, вокруг которых развернулись
баталии с участием московских политиков, правозащитников и журналистов. Особо
недобрую роль в этом сыграл тогдашний уполномоченный по правам человека в РФ С.
Ковалев, который открыто призывал наших солдат сдаваться в плен под его могучие
гарантии освобождения. А о том, что их ждет в плену у «добрых»
чеченцев, особо и не задумывались. Приведу здесь слова капитана Сергея Н.,
томившегося восемь месяцев в яме под Шали: «Об одном просил Бога — быстрее
умереть…» Об избиениях, садистских пытках, публичных казнях и прочих
«прелестях» чеченского плена говорить можно долго — читателя этим не
удивишь. Но вот отрубание голов, снятие кожи и скальпов с живых солдат,
распятые тела в окнах домов — с таким федеральным войскам впервые пришлось
столкнуться в Грозном».
Слова Трошева подтверждает и Александр Петренко, заместитель командира
батальона 131-й мотострелковой бригады:
«Вот он в эфире говорил: «Я правозащитник. Ребята, я, Сергей
Ковалев, беру на себя ответственность. Выходите, сдавайтесь, и вас сейчас на
машинах вывезут в ваши части». А на самом деле они вышли, их взяли в
плен, потом этих пацанов кастрировали, изнасиловали…»
Непонимание настоящей жизни и реальной политики, которое всегда было
отличительной карточкой «бумажного правозащитника», во время первой
войны в Чечне дошло до крайнего предела. Именно Ковалев стал причиной гибели и
пыток многих российских военнослужащих, дав им пустую надежду на почетный
плен.
Оценку деяниям Адамыча дали практически сразу. В июне 1995 году Дудаев,
признавая «заслуги» Ковалева, наградил его ичкерийским орденом
«Рыцарь чести». А вот в России Ковалева никто героем уже не считал —
несмотря на кромешную тьму ельцинского периода, уже в январе 1995 года Госдума
приняла постановление, в котором работа самопровозглашенной «миссии
Ковалева» в Чечне признавалась неудовлетворительной «из-за ее
односторонней позиции, направленной на оправдание незаконных вооруженных
формирований».
Тогда, в середине 1990-х, Ковалев покинул оба своих поста — как председателя
комиссии по правам человека при президенте, так и омбудсмена. Одна из самых
позорных страниц правозащитного движения России была перевернута.
Впрочем, даже в неофициальном статусе, в котором Ковалев пребывал начиная с
2003 года, когда его исключили из российской делегации в ПАСЕ, он продолжал
выступать с открыто антироссийских позиций, раз за разом оправдывая террористов
и агрессоров.
Известным стало высказывание Ковалева, которым он прокомментировал ликвидацию
террористов, захвативших заложников в здании театрального центра
«Норд-Ост».
«Мне не нравится и то, как поступили с террористами при захвате
Норд-Оста. Как же можно было хотя бы в интересах правосудия не задержать, а
поубивать всех? Даже если и было опасение, что кто-нибудь, очнувшись, нажмет
кнопку, ведь там было много людей, у которых никаких поясов камикадзе не
было», — заявил Адамыч.
Судя по всему, Ковалев, говоря эту ересь, вновь пребывал в каком-то
выдуманном мире, в котором можно на расстоянии определить, кто из террористов
вооружен и кто снабжен взрывчаткой — просто посмотрев в их честные глаза.
10 августа 2008 года столь же ожидаемо Ковалев осудил позицию российского
руководства в Пятидневной войне, даже не прокомментировав удары грузинской
армии по российским миротворцам и жилым кварталам Цхинвала.
А в ноябре 2016 года, выступая на русофобском форуме во Львове, Ковалев назвал
воссоединение Крыма с Россией «крымской авантюрой» и «наглой
агрессией».
«Необходимо понять, что это опасно, что Россия — это угроза всему миру.
Крымская авантюра России отличается наглостью, масштабностью, неожиданностью.
Но это не новая для России стратегия, она начинается с 1917 года и (была) до
2014-го, и конца и края ей не видно», — понес околесицу
«правозащитник».
И разумеется, за все эти годы от Ковалева никто так и не смог дождаться хотя бы
слова поддержки в адрес русских. Ему откровенно плевать на жителей Донбасса,
гибнущих под украинскими снарядами, на сожженных одесситов в Доме профсоюзов,
на десятки и сотни русских украинцев, томящихся в тюрьмах СБУ, — все это
находится вне интересов «бумажного правозащитника».
Сергей Ковалев доживал свой век в Москве, время от времени выступая с
осуждением позиции России по тем или иным вопросам — и столь же регулярно
получая западные премии. Однако к законотворчеству, государственной власти или
хотя бы полевой рации он доступа не имеет — ко всеобщему благу.
(С)
