мне хотелось бы жить, засыпая под шорох реки.
никуда не спешить и сидеть по ночам одиноко
на одном из пяти золотых берегов Ориноко,
мной придуманных в детстве. гасить по утрам маяки,

для забывчивых странников мною зажженные ночью.
воровать из дупла горький мед одураченных пчел.
не оставить попыток по схеме достраивать челн
для двоих мореходов. и - шить паруса - между прочим -

между кучей занятий, которыми занят мой день
в ожидании тебя. в тихой нежности странного мира
зажигаю маяк. заменяю бунгало - квартирой
и сажусь на песок…
(с)

*

За обедом он говорит:
надевай нарядное, мы идём на концерт.
Будет квартет, пианист-виртуоз в конце.
Бросай своё макраме, я купил билет.

Она говорит: Нет.

Ты только представь себе:
начнется пожар,
посыплются стены, асфальт поплывет, дрожа,
а я в легком платье, в бусах и без ножа,
на каблуках,
в шелках,
в кружевах манжет --
как же я буду бежать?

Он думает: вот-те на, нас опять догнала война.
Варвара совсем плоха,
едва зацветает черёмуха,
начинается вся эта чепуха.
А я ведь тоже видел немало,
над головой три года свистело и грохотало.

Досадует: вот ведь, взяла манеру
пугаться каждого звука.
Тогда завели бы сына, сейчас бы нянчили внука.
А так, конечно, отвлечься нечем,
прогулка -- история всякий раз.
Разве бы я её не укрыл?
Разве не спас?

Он доедает свой хлеб,
и кусочек откладывает
про запас.
(c)