Издохла у Маньки корова. Сидит Манька, ревет белугой - единственной коровы лишилась. На вой прибежали соседки, и тоже запричитали: оооой, горе-то какооооооооо!

Такой крик подняли, что аж председатель колхоза свалился с колокольни, на которой имел обыкновение сиживать, созерцая с высоты в бинокль земных смертных и лорнируя дамские декольте. Встал, отряхнулся, и поддавшись бабскому кликушеству, тоже участие принял: достал мегафон и туда со всей дури заорал. Прокатилась весть о манькиной бяде по всей губернии, и пошли к ней ходоки с взаимопомощью.

Собралось народу немеренно в манькиной хате, все слушают ее коровью историю, сочувствуют активно и смотрят на нее с благоговением: эвона чоо, как Манька молодцом-то держится, давайте ей памятник поставим.

А Манька уж про корову-то и забыла: раскраснелась вся от внимания, ножку невзначай выставила, юбочку повыше задрала, глазками делает, ручку великодушно поцеловать протягивает. И про природу-погоду начала, и стихи свои школьные взволнованным голосом читать, а то давай про сельское хозяйство, свиноводство-птицеводство рассуждать. Бо председатель как в углу хаты встал, так и стоит там (забыл домой пойти).

Вот так не было бы у Маньки ее 15 минут славы, не преставься ейная коровушка, царствие ей небесное.
(с)