- Как ваши родители относились к вашему образу жизни?

Мои родители про мою жизнь с семейной парой, а тем более про рабство, ничего не знали. Для них я жил с девушкой Милой в стандартных отношениях.

Когда мы с Милой первый раз собирались ехать к моим родителям на знакомство, я спросил её, как мне Вас представить. Я же называл её официально и только на Вы. Она ответила, что бы я представил её как… Миледи.

-Так и представил?

Язык не повернулся. Представил Милой.
Но это хорошо показывает то, как Мила воспринимала моих родителей, уже довольно пожилых людей на тот момент. За последующие 5 лет Мила прийдёт в гости на чай к моим родителям всего 1 раз. Даже на все дни рождения к маме и отцу я всегда ездил один.

- Как она относилась к своим родителям?

К матери нормально. Мы часто ездили к ней в гости на дачу, а иногда она сама приезжала к нам ненадолго. Про нас она всё знала.

- Не осуждала?

Нет. Для неё, Мила жила с двумя мужчинами. Положение довольно выгодное. Кто-то же вообще живёт без мужа. А тут – сразу двое тебе отдают зарплату.

- Сложно было добиться расположения Госпожи и роли быть её рабом?

В этом сложности не было. Она сама проявляла всю нужную инициативу, ухаживала и дарила цветы. Мила приезжала за мной на своей 99-й или просила меня приехать к ней на работу, например, а дальше мы ехали куда-нибудь.

- Как быстро она перешла к близким отношениям?

Не быстро. Я ж тогда был ещё нецелованным мальчиком. Она меня берегла, хотя хотела. Наверное, в течение первой недели всё и произошло.

Видишь ли, я тогда этого не понимал, но она сама очень чётко знала, чего хочет от меня и целенаправленно шла в этом направлении. Ей нужен был бытовой раб для всего и, не в последнюю очередь, для воспитания её детей в будущем. Я подходил для этого? Да. Она увидела во мне этот потенциал и дальше шла к своей цели.

- Когда вы стали жить все вместе?

Где-то через неделю или две после нашей первой встречи она позвала меня к себе домой, по дороге мы встретились с Куки и Егором, которые возвращались из клуба. Егор был пьяным и весёлым. Куки была очень доброжелательна. Под утро Мила отвезла меня домой. Запомнился момент, когда Она сказала мне снимай одежду, а я боялся раздеваться.

Скоро я стал приезжать к ним и оставался на ночь. Мы спали вчетвером на одной двуспальной кровати, тесно прижимаясь друг к другу.

- У тебя сразу возникло это ощущение семьи рядом с ними?

Нет. К сожалению, этого ощущения так и не возникло. Это очень досадно, должен сказать. Чего-то недоставало. Про Егора я уже рассказывал, что он всегда относился ко мне отстранённо. Возможно, воспринимал меня, как временного. У Куки был ко мне свой рассчётливый интерес, как я уже говорил, и это пугало. Мила – хоть и была рядом – но всегда присутствовала мысль, что она тебе не принадлежит и не будет принадлежать никогда, что в любой момент она может отвернуться от меня и уйти.

Поэтому где-то через неделю или две я решился рассказать Миле о том, что меня пугает неопределённость и отсутствие будущего.

- Ты захотел уйти?

Да. Мила меня остановила. Убедила меня остаться. Я был ей нужен.

- Вы заключали Контракт.

Ну, символический. Не на бумаге, но церемония с надеванием ошейника у нас была. По-Кодексу, я должен был сам попроситься в нижние. Но мне было страшно. Поэтому Мила, не стала дожидаться, и говорит, что дескать ты должен сам попроситься, так положено. И в тот же день я уже носил собачий ошейник. Чему был страшно рад, потому что это была мечта.

Так я стал жить с ними. Мы жили в квартире, гду у нас была только одна своя комната, а в соседней жил брат Милы со своей невестой. Так себе условия для извращений. Но с милой рай и в шалаше. Я очень скоро стал обожать Милу, до поросячьего визга, до преклонения и обожествления. Между мной и Ею всегда была граница недосягаемости, но для саба это прямо именно то, что нужно. Ошейник я носил постоянно. Мы спали под одним одеялом, я хранил свои вещи в её шкафу, на нижней полке- все пять лет, пока мы были вместе. В начале отношений Она была очень добра ко мне. Я и боялся Её и обожал одновременно. Она была очень заботливой. Первые три года - это было счастливое время.