Страх. Сердце колотится где-то в горле. Воздух не насыщает легкие. Мир темнеет и расплывается в глазах.
Мне страшно. Мне страшно, потому что я ничего не могу. Я ничего не могу, потому что мне страшно.
Мысли путаются и ускользают, я не в состоянии поймать и додумать ни одну из них. Пытаюсь дышать спокойно и сосредоточится на мысли о том, почему я боюсь. Эта мысль заодно о том, чего я боюсь, попытка думать снова вызывает темноту в глазах и трепыхание сердца в горле. Боюсь, я его выплюну, сердце, если оно поднимется еще немного выше.

Не думаю больше. Чувствую. Страх во мне. В груди, за ребрами. Серый давящий туман.
Мысленно запускаю руки в грудь, вынимаю свой страх. Похожий на дендрит, кусок непрозрачного серого тумана. У него один глаз без век, как у осьминога. Смотрит на меня. Я смотрю на него. Кладу его в большую воображаемую стеклянную банку, закрываю крышкой, и ставлю на полку в угол. Полка настоящая. Страх смотрит сквозь стекло. Я могу дышать.

Я могу, потому что не боюсь, я не боюсь, потому что могу. Страх сидит в банке и боится, а я могу.
Назавтра вспоминаю посмотреть в угол полки. Страх спит, прикрыв осьминожий глаз туманным щупальцем. Иногда ворочается, устраиваясь поудобней. Ему хорошо в банке. Безопасно. Я бы и сама в угол забилась, и в банку залезла. Нельзя.

Мне его жалко, страх. Может, ему дырочку проковырять в банке, чтобы дышать было чем? Глупо, он же не дышит. И он меня не пожалеет, вылезет через дырочку и залезет мне в грудь, и я тоже не буду дышать.

Спи, бедолага. В банке хорошо.