Рискну ещё раз дать слово в моём журнале Максиму Лобанову. А также дам ему возможность самому отвечать на комментарии. Я намеренно не стал вносить коррективы в сам текст, не стал дискутировать с ним на тему терминологии и понимания как болезни, так и нюансов работы психиатра - просто оставил всё как есть. Просто как вариант взгляда с той стороны. В дальнейшем, если у кого-нибудь появится желание - могу дать слово и вам. Не обещаю, что сделаю это непременно, и не обещаю, что объясню причину согласия или отказа в публикации, но в любом случае прочту и решу, как поступить.

Итак,
Я шизофреник и инвалид второй группы. После трагедии в Нижнем Новгороде, когда шизофреник с инвалидностью совершил зверское массовое убийство, я написал статью, в которой порассуждал на тему мотивов, которые могут толкнуть шизофреника на подобное преступление и, помимо этого, озвучил меры, которые, на мой взгляд, следует предпринять, чтобы это не повторилось.

http://dpmmax.livejournal.com/352390.html

Сейчас я хотел бы немного углубиться в эту тему и пофилософствовать на предмет того, каким образом лучше всего оптимизировать работу психиатров, психотерапевтов и клинических психологов. У меня опыт взаимодействия с представителями данных профессий довольно богатый, и мне есть, что сказать на эту тему.

Основной наиболее существенный промах заключается в том, что шизофреников лечат только от шизофрении. Все психиатры, с которыми мне довелось работать, обсуждали со мной только проявления болезни. Наверно, в этом есть определенная логика. Болеешь шизофренией - лечись от шизофрении. Но никто не спрашивал меня о том, не обзавелся ли я часом какими-нибудь другими недугами. Я - человек, который в прошлом был довольно хорошо известен в медиасфере. И люди, читавшие мои провокационные заметки, пытались диагностировать у меня расстройство личности. И знаете что? Я с ними согласен. Не буду тут долго комментировать характер моей публицистики, но поверьте, что у читающей публики были весомые основания предположить у меня наличие подобного диагноза.

И даже сейчас, сохраняя небольшую активность в медиа и уже в открытую заявляя о своей болезни, я нередко сталкиваюсь с заявлениями о том, что я, вернее всего, психопат (то есть лицо с расстройством личности), но никак не шизофреник. Почему это происходит? Все очень просто. Шизофрения, даже, если она занимает в больном львиную долю личности, всегда ограничена своими проявлениями. Происходит как бы расщепление разума (не путать с раздвоением личности, или, как правильно говорить, диссоциативным расстройством идентичности). В шизофренике присутствует патологическое я и здоровое я, проявляющие свой антагонизм в амбивалентности. И если я не расскажу читателям о своих жалобах, то и никто не догадается, что я шизофреник. А если напишу - многие еще и не поверят.

С расстройством личности ситуация иная. Оно затрагивает всю личность ее обладателя, и прослеживается во всех его умыслах и рассуждениях. И читатели это видят. Поэтому, на первый взгляд может показаться, что врачу психопата выявить проще. Ведь если даже обычные люди, далекие от психиатрии, с этим справляются на ура, то врач справится и подавно! Но это ошибочно. В действительности, психиатр не выявит психопата. Почему? Объяснение такое. В психиатрии встречается три типа патологических идей - навязчивые, сверхценные и бредовые. Навязчивости, особенно при шизофрении, очень мучают и изматывают пациента. Он сам первый бежит в ПНД сдаваться, чтобы врач помог хоть чем-нибудь. Поэтому полиморфные навязчивости при шизофрении всегда досканально обсуждаются в беседе между больным и психиатром. Бредовые идеи, наиболее характерные для шизофрении, особенно параноидной формы, тоже быстро всплывают на поверхность. Субъективно они переживаются не так болезненно, как навязчивые, но в силу своей необычайной оторванности от культурных и принятых в обществе установок, они очень быстро выявляются.

Сверхценные же идеи, присущие, как правило, не шизофреникам, а именно психопатам, никто и никогда не выявит. Потому что сверхценная идея - это то, в чем психопат глубоко уверен. Она не доставляет ни малейшего дискомфорта. Поэтому представить, что психопат станет обсуждать ее с психиатром, почти невозможно. Вероятность такого исхода стремится к нулю. Между тем, именно сверхценные идеи несут в себе макимальную потенциальную угрозу для общества. Подавляющее большинство серийных убийц - психопаты со сверхценными идеями. Одержимость - вот подходящее определение для таких идей. И поскольку одержимости в кабинетах психоневрологических диспансеров, как правило, не обсуждаются, то и маньяков психиатры выявлять, стало быть, не могут. Равно как и прочих опасных для общества фанатиков. Я общался с многими психиатрами, и никто не заподозрил у меня сверхценные идеи - потому что лечили только шизофрению. То, что было очевидно для всех, кто со мной хотя бы шапочно знаком, оказалось вне зоны досягаемости для матерых психиатров. И именно по этой самой причине в СССР диссиденты лечились в психиатрических больницах, а Чикатило спокойно убивал.

Более того, психиатры в принципе не обсуждали со мной условия жизни, что меня печалит и беспокоит, чем я живу, какие у меня проблемы, нет ли у меня дисфории, склонности к агрессии, предрасположенности к суициду, гомицидомании и прочего. Поэтому, если придешь к психиатру и тыкнешь ему пальцем в свою болячку - он, скорее всего, поможет. Но вот проводить диспансеризацию граждан и выявлять потенциальных преступников врачи, увы, не умеют. Поэтому и не стоит от них этого ждать. ©

Источник:
http://dpmmax.livejournal.com/361811.html