Среда. День первый.

Я пристально вглядывался в мутные дождевые пятна на окне, сквозь которые как под лупой искажается вечерний горизонт неспящего города. Зияющая бездна зданий снизу, где хоть глаз выколи, а поверху неровной кардиограммой идут изгибы крыш с красной гирляндой мерцающих сигнальных огоньков и горизонт почти сливается с зеленовато-сизым небом. Где-то очень низко, на северо-западе висит острый полумесяц.

В голове на секунду промелькнули мысли о чем-то отдаленно-тревожном, тут же потонув в звуках радиоприемника, откуда полились знакомые аккорды песни Дэвида Боуи "The Man Who Sold the World".

Обычный осенний вечер.

Внезапно щелкнул дверной замок, вернув мой разум в реальность и на пороге появилась Эмма, одетая в короткую черную кожаную куртку, пятнистые штаны и тяжелые ботинки военного образца.

Медленно стекающие капли с ее мокрых распущенных волос навевали на странные мысли о неком инновационном способе камуфлирования, основанном на управляемых извне погодных условиях. Я вновь задумался..

- Опять ты не отвечаешь на звонки! Ну что с тобой делать-то? -Пороть?! Она вопросительно и одновременно улыбаясь смотрела на меня.

- Держи вот, тебе, любительница осени, с этими словами она протянула мне желто-огненный букет из огромных кленовых листьев.

- Как мило! - отозвался я, улыбнувшись слишком уж мечтательно и томно и силясь вновь принять хоть немного адекватный вид - Это тонкий намек на переезд в Канаду?

- Ты почти угадала, но времени у нас в обрез и ты это прекрасно знаешь. - Все идет как и следовало?

- Да, разве что кое-какие неурядицы не дают спокойно работать, а так всё более чем!

- Вот и хорошо, прекрати уже хотя бы на секунду выдумывать себе мнимые сложности и сразу же увидишь результат.

Мне всегда импонировала ее мудрость и умение успокоить буквально парой простых предложений. Многим этого недостает.

Боуи закончил петь свой мегахит, сменив вечерний плейлист на саунд шумно закипающего электрочайника.

* * *

Четверг. День второй.

В большом пахнувшем старой древесиной помещении посреди монументов, как прежних так и ныне здравствующих их уже побегов в светлячках зеленых ламп творилось интересное. И полнейшее затишье. Местами шепот, даже бормотание но здесь это привычно. Всюду нет. но именно здесь - да.

В типографском заголовке: "НИИ изучения гравитационных волн, РАН и НПП "Электрон". Последствия инцидента 23/09." сквозило нечто фантасмагорически-отстраненное, порою прямо таки унося за пределы, но разум, тотчас остывая, как атомная станция в период перегрузки, с новой силой хватался за каждый абзац, лишь ускоряя движение глаз и множа морщины на моем лице, принадлежавшей мужской его части.

"В упоминавшемся заявлении В.Н. *в отмечал, что позднее им были предоставлены самые секретные материалы Академии наук, Горкомстата, Госплана и даже КГБ, иллюстрирующие реальную картину положения дел в стране."

"Среди них особое место занимала аналитическая записка, которая рассматривала три возможных сценария развития событий: а) если в стране не произойдет перемен, к началу 2***, ее неминуемо ждет кризис с последующими затем ...." И так далее.

"В разработке концепции *ти участвовали специалисты самых разных областей и общий смысл стратегии заключался в *."

"Социальный каннибализм" etc. etc.

"Он утверждал, что *зм - это не более чем религия, при всей очевидности эта проблематика тщательно табуируется, создавая и вновь и вновь воспроизводя определенные смысловые модальности в массовом порядке."

"Наконец должен встать вопрос о замене тысячелетней модели нашей государственности."

Я застегнулся на все пуговицы, завязал кушак на талии, раскрыл свой успевший повидать ураганы зонт и вышел на улицу. Взгляд бегло прошелся по дрожащему на перекрестке профессиональному бедняге, нашпигованнованному М-холинолитиками. Это очень мрачная тема, но весь казус в совсем другом. Кто б знал.. Не суть.

Ближе к вечеру дождь усилился и стало холодно словно даже изнутри. На этой улице всегда хорошее покрытие, не шуршат даже шины. Уютно и казалось бы мило, но наблюдается и примесь других субстанций. Такая тонкая, незримая, которую трудно описать словами.

Когда-то еще в школе я увидел этот необычный и запомнившийся взгляд учителя, учителя физики, которого я, являясь гуманитарием по складу, очень уважал. Он вежливо попросил меня о кое чем, что я сделать отказался, сделал другой ученик и оказался старостой класса. Позже в ВС неоднократно являлось мне это "дежавю", и в институте, и в Академии, окруженной изгородью однородных сосен и черных "Волг".

И вот это горьковатое зелье однажды смогло проникнуть и в меня. Яд, действующий нескоро и подобно укусу хитро эволюционировавших насекомых - он имеет анальгетический эффект сперва и проникает вглубь работы всего организма, нанося сбой, а затем, затем и в корне перестраивая его работу. И вот ты это ты, но уже совсем как бы другой.

Я нехотя возвращался домой, решил пройтись пешком, здесь так красиво тем более. Дождь уже не волновал меня, даже был чем-то по-своему мил. В уютной и пахнущей сдобой кофейне зачем-то положил в хэндмейдную импровизированную баристой баночку некрупную купюру, в голове мелькнуло: "инвестор", оба прыснули.

* * *

Пятница. День третий.

Вечер. Медленно но верно погружаюсь во тьму новостроек. Район, скажем так, не особо примечательный но и трущобами назвать язык не повернется.

Внутри меня словно сжата пружина, дающая уверенный ход действиям и все рецепторы на взводе и максимально обострены.

По проезжей части, тротуарам в обе стороны и вопреки всем законам физики несутся реки. В них блюром отражаются витрины вперемешку с пестрой аляповатой наружной рекламой, габаритными огнями, светофорами и уличными лампами, искажаясь от создаваемых вибраций города и все кажутся одетыми в черное. И автомобили тоже все как будто бы все как один черные. Экая необычность!

Всюду нескончаемое марево, и создается ощущение дисфракции и что вот вот тебя сейчас подхватит течением, затянет, растянет да и унесет вниз, сквозь металлические прутья коллектора, прополощет, выжмет с полного аморфных туч ночного неба, умоет брызгами из-под колеса и снова разобьет на сотни капель...

Ночью я долго не мог заснуть. Ворочался, шептал вероятно что-то себе под нос. Может простуда еще. И снилось мне невероятное. Всё смешалось. И тот засекреченный поселок бывшего Гидроузла: "Шлюзы", московской ГЭС, расположенный на трех островах между Нагатинским затоном и районом Печатники, курсирующие по странным маршрутам столичной подземки экспериментальные опытно-промышленные мрачные, в чем-то с виду гротескные цельнометаллические тяжеловесные электровагоны "Яуза", будто сошедшие со страниц постапокалиптических новелл и всей сталинской монументалистики с ее сероватой-желтой гигантоманией, сносимому "по линейке" жилфонду центральных улиц Москвы в угоду ежегодным показательным мероприятиям. Узкая, местами даже убогая, но при этом скоростная трасса Рублевки с необычными поворотами на 45%; олдскульные, как будто бы застрявшие где-то в 80-х НИИ в Черкизово и в ЗАО.

* * *

Суббота. День четвертый.

Будильник звонкой песней напомнил обо всем и сразу. Мы вместе и так радует. Что даже не подаю виду. Я надеюсь, что простит за мою холодность, ведь это искусственный барьер. Наверное это неправильно или я слишком увлекся своим.

Но сегодня я внезапно для себя вдруг позволил себе роскошь - взять все и отпустить. И не жалеть, радуясь. Такого со мной не было давно. Но так и стало. Как сложившийся паззл. Ветерок щекотал нас на почти что пустой трассе, и поддавшись ребяческой волне - на полном ходу протянули в соседнее окно зажженную "сигарету", чудом не создав дтп. Вы когда-нибудь обращали внимание, как интересно сейчас выглядят старые застройки на фоне исполинских высоток сити? Напоминает фильмоскоп в 3Д.

Картой вымостилось в голове необычайная картинка, что хоть бери сейчас и вышивай крестиком, ей богу. Хотелось бы запечатлеть, и я уже впрочем даже знаю сейчас, чем именно. И непременно с вами поделюсь.

Доброй ночи