Некогда в одном городе нашей страны, а может быть и за его пределами росло молодое деревце.

И в этом не было ничего странного - вокруг же растет очень много деревьев, что ж такого?

Но наше дерево как-то с самых еще своих побегов немного отличалось и было болезненным и чахлым. Однако виду оно старалась не подавать, зная нравы людей и держалась молодцом.

Шли годы, сменялись вокруг люди и наше дерево стало таким красивым, с пышной шелестящей кроной, переливающейся желтым осенью. Словно фильтры в 4к.

Со стройным стволом с текстурами на максималках.

Оно стояло далеко в поле, где не бывает никого кроме грозовых молний и сбоку походило на какой-нибудь штатный валлпейпер для ОС.

На его фоне люди часто любили фотографироваться в обнимку и по отдельности.

Иногда на его поверхности ножичком вырезали слова признания и сердечко и дерево мило словно живое щекотало их своими листиками продолжая стоять дальше в бескрайнем поле, то ли реальном то ли таком же HD пикче..

Иногда дереву было не до созерцаний, когда ватага молодых ребят, смеясь, кидала в него ножички. Тогда из его ран вытекало нечто густо алое, а само оно продолжало точно так же безмолвно стоять.

На его ветвях люди сооружали качели и виселицы. С последними оно делало нечто такое, что человек больше не хотел сам умирать и находил свое счастье в этой жизни в каком-то своем занятии.

Каждой осенью дерево облетало, умирая и возрождаясь вновь. Но именно это время было его самым любимым.

Время перехода из одного в другое а заодно и переосмысления себя.

Росли круги.

И вот однажды появились они.

Дровосеки.

Одеты они были очень странно: то ли в зеленых халатах, одетых поверх какой-то формы с погонами и вместо звезд там было нечто вроде икон.

В их руках была резолюция - спилить всех с пушистой кроной - а вдруг ее пыльца заразна? А не дай бог ее дети вдохнут? Что будет?!

А также тех, у кого ветки растут не вправо, как обычно а влево. Это же мутация. Вдруг потом у всех деревьев такое начнется!

Свернув лист их главный дал отмашку остальным и зажужжали бензопилы.

Когда всё кончилось сырой осенний воздух долго пах березой.

Наше дерево давно было распилено на части и отправлено на людские нужды.

И только в грязной луже, в отпечатке чьего-то кирзового сапога безутешно тонул желтенький засыхающий листок.