Мой сынок нанялся на несчастливый корабль. Уже на обратном пути, когда он вез мне все свое жалованье – потому что был слишком молод, чтоб тратить денежки на женщин, разразился шторм.

В спасательной шлюпке он был самым младшим.

Восемь дней шлюпка дрейфовала в море, и они страшно голодали.
Дочиста обглодали они его косточки, одну за другой.

Иной раз по ночам я жалела, ох, как же я жалела, что он сказал мне правду. Уж лучше бы соврал– так вот, он сберег одну косточку, на память.

Я сказала: «Что же ты наделал, Джек. Ты ведь своего сына съел».
Море и его забрало в ту ночь. Он зашел в него, доверху набив карманы камнями, и так шел до конца. Он никогда не умел плавать.

А я повесила кость на цепочку, чтобы вспоминать их обоих поздними вечерами, когда ветер поднимает океанские валы и обрушивает их на песок, когда ветер завывает в трубах, будто то плачет дитя.


Дождь утихает, и вы думаете, что она закончила рассказ, но тут, в первый раз, она взглядывает на вас и как будто хочет что-то добавить. Она снимает что-то с шеи и протягивает это вам.

«Вот,  – хотите потрогать?»

https://ibb.co/x2FJCNm
(С)