У меня всю жизнь были странные и токсичные отношения с болью. Не тематические, а довольно личные.
Я всегда ее игнорировала, а она пыталась добиться моего внимания любыми способами.
Пост назад я сказала, что из детства я вынесла только одни слезы - слезы от злости, когда что-то несправедливо настолько, что меня накрывало ненавистью с головой. А вот боли от меня никогда не доставалось достаточного внимания.

Так я и получила травму на гимнастике - слишком злая, чтоб плакать, когда ноги были готовы надорваться, а по детям судили о их возможностях по громкости их рыданий. То еще развлечение ублюдков, серьезно.

Так я была абсолютно непробиваемым ребенком. Мать регулярно говорит мне, что жалеет о том обращении, но между делом проскакивает - не выбила косолапость, как не стегала по ногам, не вбила любовь к порядку, и тд. Жалеет лишь о бездумности и ярости избиений, пожалуй. А вот делала бы с умом, работало бы? А я игнорировала боль, и мне было интересно, насколько человек может зайти в своем тупом несправедливом отчаянии.

Кстати, я так и немного косолаплю, и люблю свою дурацкую походку, как часть моей харизмы. До сих пор не понимаю, за что стоило рассекать ноги. Опять же, учитывая, что я полностью это дело игнорировала.

Как-то по жизни на несправедливое причинение боли я просто отключала реакцию, мысленно отчитывала повреждения и смеялась, мол, ну даваааай, убьешь меня, что ли? Убьешь вряд ли, значит я выиграла. Потому что ощущение - оно тупо ощущение, горит где-то в теле, если я не могу его убрать, я смирюсь и подожду, пока оно пройдет.

Как-то, получив третий перелом носа в жизни, будучи на рабочем месте, я буквально поправила себе горбинку на место и продолжила работать. Боже, блять :D Когда меня сбила машина, со стесанными в мясо ногами я разрыдалась, что порвала любимые штаны, а у меня нет денег на новые. Сидела, кровь текла в ботинки, и скулила, что ноги заживут, а вещь, которую мне подарили - не заживет.

А с созреванием тело предало меня и пришел эндометриоз. Многие боли показались глупостью, до сих пор помню, как вовремя не успела купить обезбол, и медленными шагами брела от универа до аптеки. Было минус пятнадцать, а по лицу тек пот и снег растекался черными матовыми пятнами перед глазами. Я могла игнорировать даже ее, четко поставив себе задачу донести свое тело до пункта назначения.

Когда мое тело предало меня и у меня наебнулся аппендицит вместе с придатками одновременно, я не доносила свое тело, а растерянно обнимала подушку с утра, понимая, что боль требует внимания все больше и больше, ярче, пока уже среди ночи не было понятно, что игнор - не та тактика, что прокатит. Прооперировали экстренно. Было как-то обидно.

С чужой болью всегда было смешно, азартно, словно мне крышу сносило с эмоций, которые недоступны мне. Глубокое удовлетворение, наесться другим человеком и его страданиями. А что до моей?

Сейчас последнее время я стараюсь подружиться с ней. По крайней мере, признавать ее существование - получается все лучше и лучше, последний год наши отношения все более нежные. Стало как-то спокойнее и приятнее. И чужая стала понятнее. Возможно, даже вкуснее.

Я думаю, мы скоро станем очень хорошими друзьями. Ей просто нужно было внимание.