- Жалобы?
У моего лечащего врача узкий маленький кабинет. И если бы не пафосная табличка с золотыми буквами на чёрном фоне на двери, не подумаешь, что заведующий отделением. Веселый, хороший мужик. Рубаха-парень, если б не острые глаза под набухшими усталыми веками. Халат постоянно нараспашку, наружу - мягкий свитер. Интересно, женат? Женат. Блин. Хотя попробуйте остаться неокольцеванным заведующим женского отделения клиники неврозов.

- Обмороки, плачу постоянно, не могу спать. Половина лица дёргается.
- Таблетки пьете?
- Надо?

Он долго смотрит на меня. Примерно как некоторые пациенты смотрят на рыбок в аквариуме в коридоре: вроде и успокаиваешься, но съесть тоже хочется.

- Надо, попробуем еще кое-что.

Он пишет рецепты, направления, справки - бумажная шелуха, половину из которой я выброшу почти сразу. Я думаю о том, каким бы он был садистом, если б захотел. Брал бы мягкими, теплыми руками за горло, оставляя темные синяки. А еще лучше - сглатываю слюну - вместо медикаментов использовал бы порку - отлично успокаивает. Приглашал бы себе, запирал дверь. Жестом - к столу. Джинсы медленно сползают к коленям. Я ложилась бы животом на стол. И длинная, деревянная линейка осторожно касалась бы подрагивающих ( о, непременный атрибут всех спанкинг- рассказов!) пока еще матовых, белоснежных ( еще одно клише, у меня там родинки) ягодиц...

Глаза слезятся; фантазируя, я смотрю в одну точку - кусок белой стены над его левым плечом.

- Вот скажите, - он протягивает рецептурную макулатуру, - что же Вас на самом деле мучает? Вы ведь скрываете. Невроз сильный - да, причины Вы мне рассказали, но своими силами почти справились, что еще? Что Вас так беспокоит?

Возьми меня за горло, - думаю я. - Швырни к стене. Распластай по стене, отвесь пощечин. Мучай, истязай. Наказывай. Лечи... Ты пахнешь как он, ты смотришь как он - участливо, с любопытством, иронией, желанием. Это невыносимо. Вылечи меня от него - собой.

Я молчу. Киваю в ответ на его увещевания. Врач может увещевать?
- Вы молодая, красивая, неглупая девушка, Вам нужно жить дальше. Разве молодость и красота не стоят того, чтобы их жить?

Только трогать не смей. Ни нежности, ни любви. Выжигай каленым железом ведьминские мои знаки - прежние следы ударов.

- Пока ложиться не вижу смысла, лучше просто походите амбулаторно.

Я выдавливаю: спасибо.
Выхожу в коридор, по-прежнему сжимая в кулаке бумаги.
Иду на выход.

Я хотела бы увидеть, как он меняется в лице - и сквозь маску врачебной этики проглядывает кое-что пожестче. Зря, что ли, среди знакомых Верхних столько дипломированных психотерапевтов? Но не вижу, не могу оглянуться.

Жалобы? Одна. Сможете ли помочь?
Боюсь, не изобрели еще обезболивающего, в составе которого была бы 100% боль. Так - чтобы больно, больно, больно.
Так, чтобы все забыть.

Чтобы больше никогда уже не захотелось снова...