Конец февраля- начало марта - время черных кашемировых водолазок, вдруг оказавшихся большими для плеч, и кончика яркого шелкового платка, выглянувшего с полки - прощупывает почву, есть ли сегодня выше нуля.

Время недовольного сопения кота, вытянутого из-под толстых одеял - надо перетряхнуть; чистых подоконников и полок - все летит на пол, вдребезги прошлую жизнь, мы начнем все заново, юно и свежо.

Наборов новеньких чернильных ручек, калифорнийского зинфанделя - и джинсов порванных на коленках, запаха смолы, изюма, кофе - чистый американо тоже. И кожи -- среди развала коробок вдруг нашелся длинный лёгкий широкий паддл. Взвесился в ладони, да и лег обратно.

Долгих прогулок под несдавшимся календарю упрямым снегом, или солнцем, победно режущим треугольным ножом света окрестные дома.

...вдруг чего-то вздрогнувшего, глухо, медленно, где-то под ногами, нет, в груди, нет, в голове тягучезвучного - как китайские шарики баодинг бьются в пальцах друг о друга - вот так же что-то перекатывается, екает, ворочается новорожденно, неудобно бьётся волнами, расходящимися кругами, - ответом на блеск солнечного ножа ---

Сердце.

А это просто мейл долгожданный пришел.
Или весна.