Карта всех дорог, ведущих в Рим, - это черные ветки деревьев в марте, милая Гретхен. Гретхен, опомнись, куда мы идём? Карта всех дорог, ведущих в Рим, - это ее волосы, бегущие черной водой, с затылка на лопатки. Под лопатками Рим из трёх родинок. У нее кожа пахнет речной водой, милая Гретхен.

До чего холодна вода, до чего ледяна вода.

- Зачем ты пыталась меня соблазнить? - Потому что хотела, Гретхен.
- А хочешь?

Хочешь.

Я как котик бью лапкой по ее клетчатой юбочке, по черным трусикам, по сливочно-белым стройным бёдрам. У нее солнечные глаза. У нее тело Венеры. Она меня раздавит, выдавит как стекло ладонью, этот аленький цветочек, эта юная девочка с сердцем революционера. Я бью как котик - линейкой, ротангом, стеком, плетью. По еще белым бёдрам, по уже розовеющей попке. Она запрокидывается, и черные волосы как черные реки омывают ее прекрасное лицо. Я бью отчаянно, и потом, удерживая, наваливаюсь на ее плечи, во мне 45 кг чистой злости, льдиной радости. Милого ребячества. Мила-го.

Го. Игра. Град. Утром град. Грр. Она отправляет нашу первую совместную фотку нашему общему бывшему. А давайте отправим и посмотрим на его реакцию, Гретхен? Господи, смеюсь я, мне с ней снова ее 20, или моих 14. У моей первой были черные волосы и почти черные глаза в свете прикроватной лампы.

Кожа пахла речной водой. И любую болезнь побеждали иодом. И тогда живущие на покое мудрецы нам скажут...

Она держит руки за спиной, скованные наручниками. Я - держу ее возбуждение в кулаке и ещё тревогу на сердце. Река теплеет, чем больше март, тем теплее река. Снег лежит только в тени. А с утра был град. Пора носить красивые плащи, целовать ее, не стесняясь, в кафе, в губы, перемазанные шоколадом.

Но сейчас я держу узел всех дорог в ладони, вдавливая ее в постель, втискивая пальцы в затылок, в теплую кожу, в мой Рим - тремя холмистым родинками у лопаток.

- Зачем ты хотела меня соблазнить?
- Потому что хотела, Гретхен.
- А хочешь?

Хочешь?

Здесь было холодно, а теперь здесь небо, небо, небо.

Не больно!- капризно тянет она на мои бархатные удары, шелковые путы. Она меня раздавит любовью, как стекло на мотыльке, как пряничный домик придавит Гретхен.

А кожа теплеет, теплеют реки.

...и жизнь - такое.
Что жизнь такое?