Господи, думала Арина, щуря разом ослабевшие глаза к узкому клину света, прорезывающего темень зрительного зала. Зачем Ты дал мне надежду, Господи?Это ведь нечестно, в самом конце...В конце концов...

А вокруг нее уже воронка образовывалась - люди на первых рядах, удивляясь затянувшейся паузе, вставали с кресел, вытягивали шеи и надавливали массой, толпа колыхалась вокруг - хотя Арина лежала на возвышении, всё равно чувствовала себя упавшей на дно. Волны накатывали, смыкались, давили больно на легкие, и когда дышать стало совсем трудно, вдруг кто-то разрезал на ней ткань платья, а потом как ножом масло - так же легко - разрезал прутья на ее клетке легких, хрустнули ребра. Столб света прошел сквозь всю толщу воды, вонзился в грудь - и Арина мокро всхлипнув, задышала.

В этой темноте не было ни туннелей, ни зала ожидания, ни молодого отца, обычно смеющегося ее страхам, как всегда в арининых снах, ни персонального врага, нападающего на нее, как из-под земли, было просто пусто и очень скучно. Поэтому Арина только обрадовалась, когда ее позвали из ниоткуда и пошла туда, на голос.

Она открыла глаза - тот, кто стоял рядом, оказался тем, кого она меньше всего ожидала увидеть. Глюк? Сморгнула, нет, не глюк.
Страшно мерзли ноги, пальцы окаменели от холода!
- Вы зачем здесь?- губы шевелились очень тяжело и медленно
- Ты лежи, лежи, - человек поправил на ней одеяло.- Я скоро уйду, только дождусь, когда тебя в палату определят и уйду.
- А мы сейчас где? - потолок, как и водится в российских бюджетных учреждениях, был в желто-серых подтекших вензелях, но в середине белый и сам по себе высокий. Еще и холод собачий, больница, конечно.

- Мы в коридоре. Ты лежишь на каталке и ждешь, пока за тебя заполняют анкету и тест, потом придет завотделением и тебя привезут в палату.

Арина облизнула пересохшие губы, хотела почесать нос, обнаружила руки надежно прикрепленными ремнями к каталке и очень удивилась.
- Это еще зачем?
Человек пожал плечами: - Я тоже счёл неуместным тебя вязать, но врач на скорой помощи был крайне настойчив.
Арина вспомнила суету в скорой, мутную воду, трубку в гортани и ее снова чуть не вывернуло.
- Мы в Склифе?
- Нет. Это... Клиника душевного здоровья. Видишь ли... Ммм... Твоя записка, тон твоих слов и все это приключение - он так и сказал: приключение! - не оставили мне иного выхода.

- Это вы сумасшедший, а не я, - Арина даже не ожидала от себя подобного шипения, - какая записка? Я была на сцене, ждала своего партнера и упала в обморок от духоты, правильно? Дайте попить, сейчас умру.

Ерофеев беспомощно огляделся по сторонам в поисках воды, никаких кулеров поблизости не увидел и обреченно полез в свой портфель. Воду в бутылке, Арина знала, он всегда таскал с собой, на всякий случай - и поэтому предпочитал не тратить нз, каждый раз покупая новую. Но ей не до его заморочек!

Он не дал ей отхлебнуть немного - только слегка смочил губы и придержал бутылку для пары глотков. Стало полегче.
- Какая записка? - снова яростным шепотом напустилась Арина. - Ваша инициатива меня так связать? Ну скажите тогда врачу, чтобы отпустили!

- Обязательно отпустим, - раздалось слева успокаивающее мурлыканье. Врач и сам был похож на кота - обманчиво-круглый, хоть и высокий, он неслышно подошел с изголовья и смотрел на Арину с интересом, которое можно было бы расценивать как благожелательное.- Обязательно, только если обещаете не буйствовать! Это я попросту к пациентам - пояснил он взметнувшему брови Ерофееву.

Арине было плохо, во рту снова образовалась Сахара, но просто так отправляться безропотно в палату в психушке она ни за что не хотела!

Пока врач расстёгивал клапаны на ремнях и поглядывал на нее - не жаждет ли она его крови, ногти -то вон какие длинные! Арина гневно поглядывала на Ерофеева, он все рылся в портфеле, перекладывая там с места на место файлы.

- Вот.
Он придержал ее, пока она садилась, потому что от слабости не могла сама, и поднес клочок бумаги, неаккуратно оторванный от А4. На бумажке арининым почерком значилось: Простите, не хочу больше никому портить жизнь. Точка. Подпись, число.

- Это бред какой-то!
- Подпись Ваша? - у врача даже сочувствие прорезалось в голосе.
- Моя. Но записка не моя!
- Ну-ну. Я сейчас медсестер позову, они Вас отвезут.
- Максим!
- Аречка...- он дотронулся до ее руки.
Должно быть, со стороны мы смотримся как типичная пара истеричка-перфекционист - злобно подумала Арина, оскорбившись на Аречку. А это совсем не так!

- Аречка, - продолжил Ерофеев противным задушевным голосом. - Ты пока полежи, отдохни пока. Не волнуйся! Я тебе яблоков зеленых принесу!

- Максим! - завопила Арина уже сама не своя. - это синяя шариковая! Синяя!
Я не пишу на белой бумаге кошмарным синим!
Ерофеев молча погладил ей руку и ушел. Она заплакала от обиды и усталости.

Рот ей не затыкали, конечно, и вообще были предупредительно вежливы, но Арина резко замолчала, когда подошли медсестры, безропотно дала себя увезти и потом положить в узкую крохотную нишу-палату возле самого их наблюдательного поста. Сейчас лучше было подчиниться - так говорила ей интуиция, а поскольку интуиция была единственным собеседником, которому Арина верила, то она легко включила в себе сабмиссива и провалилась теперь уже в нормальный сон без сновидений. Там было тепло и уютно.