Я любил тебя больше чем ангелов и Самого,
И поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих. (с)

От джетлага с недосыпом сознание осыпается - крупной галькой на набережной, белыми барашками на темно-сером океане. А прищуриться: далеко-далеко вдали каменная гладь вдруг вспыхивает бирюзовой полосой.

Я снова могу есть, пить, гулять на каблуках и радоваться простым вещам вроде краба в карри и игристому в два раза дешевле чем в Москве. Позволять себе заходить в музеи и бродить там одной часами - быт нанайцев с удэгейцами сливается в одно яркое пятно, среди деревянных игрушек внезапно оказывается крокодил, а потреты моряков с иконописеыми глазами перемешиваются с японскими клинками, фото парусников, местной Хитровки и арнаутской, и всюду неистребимый запах гнилой морской соли...кто ж рассказал местным язычникам про крокодила?

Обветшалые наполовину здания даже в центре - всюду винтовые лестницы и почти всюду плющ, у океанской кромки ходят тонконогие пегасы и не менее тонконогие девушки с золотой кожей, много ветра и мало солнца, Вы начали свой рассказ о себе с описания этого города - и я даже на минуту не могла предположить тогда, что окажусь здесь сама.

Но жизнь складывается как мозаика - ту картинку разобрали на пазлы, на новой уже все совсем иначе.

"Постарайтесь."

И наклоняясь над водой, как над зеркалом, я копирую чьи-то жесты, стараясь изо всех сил.

Дальше некуда.