Короткие встречи рвутся на кусочки воспоминаний - так любимая книга растаскивается на цитаты, а материал за семестр на билеты. Только цитируешь их не к месту и не ко времени. С неудобством, как раскачиваешь языком больной зуб.

" ...милая Веронька! Никогда я не любил и не умел писать писем, предпочитая им литературные жанры, позволяющие скрыться за чередой цитат. Но письмо – это письмо, значит будем соблюдать некоторые каноны."

Вера заваливает летние экзамены, Алекс заваливает проекты. Они путешествуют по жаркому городу, оба ждут осени - когда можно завернуться в плащи и сидеть в пледах на убранных верандах ресторанчиков - осенью Вера будет носить юбки только с чулками, чтобы ладонь Алекса беспрепятственно путешествовала в складках ткани.

Но пока у них лето - и все, что происходит, мучительно не похоже на привычную потрахушечную историю с БДСМ-сайтов. Все, что у них происходит, напоминает затяжной звонок психотерапевту.

"Я тут подумал о том, что Вы говорили - Вы, мол, далеки от стереотипов и потому мне любопытны и нравитесь. И – нет.
Не хочу касаться сейчас того, почему мне с Вами интересно – это тема для отдельного письма. Отмечу лишь,   Вы стремитесь принизить мое отношение к Вам до праздного любопытства, свести его к определенной формуле. Почему – Бог весть, но это тоже стереотипное мышление. А из него нужно выбираться."

---

Воспоминания носятся как ракушки в карманах пляжного платья. Колятся острыми гранями - царапают неосторожно наткнувшиеся на них пальцы. Морщишься, когда сознание возвращается снова и снова, высасываешь слова и движения, кровью из проколотой кожи.

А иногда нарочно дразнишь себя этой болью.

Вера прыгает перед встречами. Переобувает туфли на кроссовки и прыгает, выходя из университетского корпуса, иначе прыгать начнет уже ее - коленками у школьницы, дрожащими ладонями. А она взрослая. Она взрослая. Взрослая. Взрослая. Она переиграет Алекса, подладит под себя. Подстроит.

Алекс почти ее не трогает, растягивая удовольствие (будто у них впереди вечность, но она-то знает, что у них впереди пустота и забытье - провоцируя его на жесткость), накрыв ее собой, лежа сверху, он осторожно, невесомо прикладывается губами к ее руке - жест, сравнимый разве с черной розой в бокале и локоном в медальоне. И Вера, все понимая, играя в ту же игру, что и он, до сих пор на равных, не выдерживает, проигрывает, закусывает губу, чтобы не разрыдаться.

"Ведь Вы себя сами характеризуете через ту или иную сферу своей деятельности, не я. Спроси меня Вы о том, кто Вы – я выдам совершенно другие сферы деятельности. Так что Вы мое восприятие пытаетесь запихать в прокрустово ложе своих представлений о себе."

[ - Поцелуй меня раз в два месяца( рывком притянув к себе, когда я собралась уходить. Чтобы я стояла между твоих коленей и не смела отвернуться от колкой щетины и слабого алкогольного запаха.)

- Поцелуй меня раз в пару месяцев (когда я боюсь, что ты не ответишь на поцелуй, ты холодна, а я все понимаю - но верю твоему холоду, когда притягиваю к себе, и целую, когда от меня пахнет вином, страхом и тоской по тебе)

- Обними меня, сожми, втисни в себя, мне хреново, возьми в рот, сильнее, до горла, раскрой рот, почему он у тебя такой маленький, шире, нежнее, нежнее, ты же можешь, я же помню.

- Обними меня, сожми, втисни в себя, чтобы я растворилась, трахни меня, ни о чем спрашивай, пожалуйста, ни о чем, не обращай внимания на просьбы - мне не плохо, мне вообще никак - но с тобой очень даже как, с тобой до крика и стона. Возьми до самой отчетливой боли, защити этой болью от реальности - ты же можешь, я помню. ]

---

- А я выхожу замуж.
- Что?
- Ну то есть не сразу. Сначала надо дела закончить. А потом замуж, так получилось.
- За правильного мальчика с мехмата? - барабанит пальцами. - Повторите, пожалуйста. Мне и девушке.
- Да, все верно.
- И когда? Я же помню - мужу Вы изменять не будете.
-У Вас есть время.

-Не понимаю, - задумчиво тянет Алекс, - не понимаю, как можно жениться на такой прекрасной девушке, как Вы.

1:0.

- Именно на прекрасной и нужно, нет?

- Жена должна быть партнером, Веронька, равным тебе, супруги как рельсы - на которых катится поезд семьи и преемственности. А Вы... На таких как Вы не женятся, дорогая.

2:0.

- Бедный Ваш мальчик.

3...

- Мы выбираем тех, с кем нам удобно. Позвольте заметить Вам, милый Алексей Григорьевич, что с Вашей стороны было бы удобно... Вы так легко вычисляетесь в интернете. Зачем было городить тайну?

- Игра. Детей только не спешите заводить - ну там, с тем.

Вино легко катится вниз по горлу - розе, летнее, легкое, такое неуместное в сентябре.

- Вы свободны завтра днем?

2:1.

- Вера?
- Мне нужно ехать домой.
- Вера, завтра? Подумайте, хорошенько.
- У меня будет только час.

2: 2

- Когда Вам будет удобно?
- Утром.

Звон гонга.

Назавтра Алекс добивается цели, действуя абсолютно трезво и безэмоционально - несмотря на ее опоздания,   вызывающе-офисный вид.

Он не целует Веру, но прицельно бьет поцелуями как пощечинами. И белый цвет его одежды напоминает ей исключительно об иезуитах, хотя те носили черное. Но он в белом - и он чернее всех иезуитов, вместе взятых.

Вера бьется в его руках, под ним, мухой под пауком, ланью под волком, когда он уверенно, в смертоносном алгоритме дергает на себя, направляет, раздвигает ей ноги - и она вскрикивает,   глухо рычит, кусает свою руку, потому что хочет спросить, что же он делает, зачем, что он с ней делает...

И успокаивается,   замолкает только когда смотрит прямо в его светлые глаза, исследующие ее лицо - спокойные отстраненные глаза - в которых только холод и ложь.

И ложь.

"- Я не понимаю, что такое любовь, моя милая девочка, и я не умею признаваться в любом случае - но Вы волнуете меня, и меня пугает, как много я о Вас думаю и как меня к Вам тянет..."

- Вера, ты тратишь на него непозволительно много времени.

Летом Вера заваливает экзамены, Алекс уже забывает о работе и рвется в Москву. Первый, второй, третий раз.

Их отношения похожи на технический перевод классического порно-рассказа, так неуместного для наших широт.

"Я соскучился".

Он выиграет первый - на день опередив ее с идеей об отъезде и отключении телефона.

Пошлая история заканчивается так же пошло, как и должна была. Но ей почему-то очень хочется чтобы было чем с ним поделиться. Потому что она на самом деле  не проигрывает: перед сном в ее голове складываются, тянутся друг к другу строчки - и в тонкой, жаркой истоме она понимает, что все дни прошиты его именем насквозь.

---

- Веронька, держите платок, он Вам пригодится. Ваш все равно уже грязный, у Вас тушь потекла, а здесь кровь, видите?

"Позвольте Вам заметить, однако, это самые долгие выходные и наше расставание за мою память. Вы учитесь и зубрите, не выходите из своей университетской башни, а я не видел Вас - столько суток."

- У Вас завтра экзамен. Идите, прошу Вас, приказываю Вам...

- Вера, ты сходишь с ума. Ну что тебя так нахлобучивает? Ты влюбилась?
- Мама, я не хочу об этом думать. Я не могу об этом думать.
- Ты из университета вылетишь.

Не к месту и не ко времени Вера вспоминает известную картинку - с девочкой, азбукой и "ну на фиг, пойду в проститутки" - и громко смеется, за смехом скрывая слезы.

"Словом, Веронька, Вы кругом неправы, полностью виноваты. Все как и положено. А засим, прошу принять уверения в моем совершеннейшем почтении."

Осенью солнце скрыто, веранды стоят пустые, по теории и практике коммуникации ей ставят отлично, а больно-то как, как больно, блядски, до тошноты.