На днях, проходя мимо торговог...

- я все сказал, иди. Стук каблучков и уходящий, ироничный смех…
Она выпорхнула в вечернюю прохладу, вдыхая полной грудью ночной воздух свободы и думая пуститься во все тяжкие . Немного постояла, привыкая к темноте. До утра оставалась целая ночь. Её ночь. В другом месте и в другое время это была бы последняя ночь в ее жизни . Она это знала и даже хотела испытать когда-нибудь подобное. Запрет, страх наказания, смерти и этого сладкого чувства освобождения самой себя от всех условностей и наслоений цивилизации. Выпустить на волю древний, прошитый в каждой женщине инстинкт самки, самки человека. Пусть хотя бы на несколько часов встретить того, кому она сможет отдать без остатка всю свою женскую похотливую сущность. Того, кто грубо и по животному сгребет в кулак копну ее огненно -рыжих волос своей жесткой, безжалостной рукой, вдавит с силой лицом в постель, чтоб не было желания сопротивляться и она, не дыша и затаившись, будет ждать чего –то необычного… Того, кто будет знать, что ей действительно нужно, а не то, чего хочет она сама. И в чьих руках она будет таять, как ноздреватый весенний снег на солнце и искриться, как фейерверки бенгальского огня на новогодней елке. Кто из ее, жаждущей и податливой, плоти вылепит, как из куска первозданной глины, богиню для других и черную рабыню для себя. Все это мгновенно пронеслось в ее голове и она двинулась навстречу неизвестному, на вдруг ставших ватными ногах. Ей было наплевать, что будет потом. И будет ли это - потом…