— Нет, Саша Нет! — Я ехала девять часов на машине, и не ела с вечера, чтобы вместо ласки и заботы получить порцию вожделения. Я хотела Алекса, но правда не сейчас.

Партнёр меня не слушал. Он заломил мне руки и вставил пальцы в вагину. Физически было приятно, мне бы расслабится, но...

Меня накрыли флешбеки, как 20-тилетняя я поехала в другой город, попала в гостиницу, где сняли все номера и администратор зажал меня в углу при попытке изнасиловать. Была ночь, я забронировала в гостинице номер, в который не смогла заселится, шел снег, окраина Твери, толстый боров-администратор и севший телефон. Я кричала "Пожар" — а меня не слышали. Я, в общем, отбилась, но с тех пор немношко нервная и очень не люблю, когда игнорируют мое "Нет".

Так вот, Саша или Алекс — мой верх — его жестоко игнорировал.

Я впла в ступор, перестала реагировать не его действия, повернулась на бок и стала плакать.

Алекс встал, оделся, улшел, а потом записал мне Войс, о том, что я бревно.

***

С тех пор прошел месяц и я шарахались от всех мужиков. Ретравматизация, все дела. Отходила положенное к психологу и вроде как отпустила. Но мужчины вызывали приступы тошноты.

Все кроме молодого распизд... простите, руководителя театра. Нет, он крут. Он день города организовал, он зашибает огромные бабки, общается с известными артистами, весь из себя прогрессивная и роскошная богема. Жеманный бисесуал с внешностью Андрея Бебуришвили (того самого резидента камеди). Женственнее, чем я. Правда манеры у распиздяя подкупали: такси вызвал, чизкейком угостил, двери открывал, за руку придерживал, взял сумку понести, до дома проводил. Его, кстати, зовут Даниилом, но про себя я называю его Даней.

Погуляли, посмотрели ночной город, за ручку подержались. Я была молодец и вела себя, как нормальный человек. Даже в гости Данечку пригласила.

А он взял и пришел. И тут меня накрыло.

Я обещала его связать, но когда он сел напротив меня пить чай я поняла, что могу только залезть под стол и реветь. Закрытое помещение это вам не кафе и не улица, тут не сбежишь. Ооо, паническик атаки.

— Руку дай. — Даня сидел у моих ног и протягивал ладонь. Ничего такого, как бы ситуация не выглядела. Я просто играла ему на клавишах, а он сидел на горе пледов и подушек.

— Не.
— Чё так?
— Ну... Ну в общем...

Я протянула руку и впала в ступор.

— Ты плачешь.
— Я вкурсе.
Я собралась с духом. Надо было все объяснить, чтобы человек не подумал, что все из-за него.

Я села напротив и наспех рассказала историю "Пять лет назад... Тверь... администратор... изнасиловали... Месяц назад... Алекс... Моего нет не слышали"

Даня не отпускал мою руку.
— Если я тебя обниму и пожалею, легче станет?
Я избегала смотреть ему в глаза и трогать.
— Мне, конечно, нравится, но сейчас я тебя укушу, моему мозгу кажется, что ты угроза.
— Кусай. Он протянул руку, потом снова обнял меня. Я не знаю, сколько мы так просидели. Но все его движения были предсказуемыми. Он гладил по голове, проводил пальцами вдоль позвоночника, клал ладони на шею. Обнимал мягко и касался нежно, как женщина.

Не знаю, сколько мы так сидели. Я смогла говорить, когда мои плечи расслабились, а сердце успокоилось.

— Ну... Ты хотел, чтобы я тебя связала?

Я достала верёвку и воск, чтобы капать, но изображать верхнюю было бесполезно. Я с завязанными глазами обвязываю корпус пентаграммой, а сейчас я достала не ту верёвку, она путалась, ни один узел толком не завязала. А когда я поджигала свечу, то выпала из пространства глядя на огонь, вернуться заставил голос Даниила

— Ты что делаешь?

Я поджигала себе руку. Я так испугалась перспективы близости, что подумала — если спалю себе кожу, секса не будет. Ожог не такая большая плата.

— А ты можешь делать больно мне, а не себе? Самой себе я делать больно не позволю.

Я достала стек. Ладно, бить Даню было хорошей идеей. Он оказался конченым мазом. Я гладила кончиком стека, била слабо, сильно, снова слабо, обнимала, гладила красные полосы и снова била. Он скулил, стонал, выгибался и тяжело дышал. Чем сильнее и жесче била, тем больше слабели мои ноги и мокло белье. Остановилась, когда целоваться стало интереснее, чем смотреть, как Даня прогибается от ударов. Потом, кстати, признался, что во время секса с трудом кончил, потому что порка расслабила до эйфорического состояния.

— Разрешишь померить рога — парень жестом пригласил на кровать. У меня на ляжках татуировка рогов, когда визави отлизывает, он становится рогатым, как сатир.

— Только я все равно не кончу. — Предупредила я.

Ой, это я погорячилась. В смысле ещё чуть-чуть и я бы кончила — так он был хорош.

А ещё кто-то нездоровый футфетишист. Вот я здоровый футфетишист, я люблю делать массаж, а Даня маньяк. Он маньячно вылизывал мои ноги, а я босиком ходила, могла бы и душ принять. Но прервать я парня тоже не могла. Стыд во мне боролся с удовольствием. Передо мной был очень покорный нижний, стоял на коленях и щекотно кусал мне пальцы. У него очень мягкая борода, это я тоже почувствовала ногами.

А потом был сам секс. Ну... Секс же определяют не фрикции, а прелюдии. Хороший, толстый член в 15 сантиметров — золотая середина. Даня ещё раза 3 спросил, точно ли я хочу и напомнил, что вообще-то проникновение не обязательная часть программы.

"В смысле, блядь, не обязательная — думала я — у меня штаны через трусы намокли ещё во время порки."

Ой, потом мы долго обнимались, мне сказали много хорошего, что я чудесно делаю массаж ног, во время него чуть не кончили. Ну да, есть такое. Засыпали мы почти друзьями. На следующей неделе зайдет. Вот даже не знаю, он тоже свитч, пусть побудет верхним, нет пока у меня ресурса.

Перед сном меня долго убеждали, что со мной не ради секса. Это чувствуется. Я тоже все это не ради секса. А ради чего трахаются люди, которые на первой встрече в кафе договорились только задорно поебаться?

А утром под украинский инди-рок он оделся в жёлтую шапку, красные очки и костюм расслабленного хипстера, представителя богемы и невыносимо самовлюблённого человека.