Не знаю, как давно сны эти одолевать меня стали. Быть может, пять лет, а может, и пятнадцать, только значение им придавать стал, когда за тридцать мне уже было.

Много снов тех - да все одним сном, по сути своей, они являются.
Ночь за ночью оказываюсь я во дворе родного дома, и бегаю кругом. Всё оббегал, за каждый куст и камень заглянул - нет искомого. Боль и тоска меня одолевают лютые, лезу я от мук этих на дерево. Дерево старое, дерево мудрое.

Труден подъём тот: ломаются ветки под ногами моими, соскальзываю я со ствола влажного. В кровь уже разодрано тело моё, от коры крепкой, избито нутро от падений.

Разбитый и подавленный просыпаюсь я утром, сижу - ноги с кровати свесив.
Жизнью яркой и полной люди вокруг живут, радуются и сияют. А я хмурый весь день хожу и задумчивый, да ночи следующей с нетерпением жду - снова пытаться вверх лезть буду.

С остервенением, воплем звериным, наконец, достигаю я макушки. Но и та пуста, оказывается, тоже. Раскачиваюсь на высоте, а что дальше делать - и знать не знаю.

Чертыхаюсь я и спрыгиваю, бегу по дороге, куда глаза глядят, но просыпаюсь снова.
Месяцами я по дорогам ношусь, и каждая куда-то приводит. То сад мой дачный, то лицей из юношества, то тесная квартирка, где долго жил я. Только всё - измерения иного. Давно здесь людей нет, покинуты места эти.

Приближаюсь я к местам, якобы, знакомым мне, но понимаю, что то - лишь макет. Не жил я здесь никогда, и никто не жил здесь никогда вовсе. И ощущение, тут же, накрывает меня, что в месте неизвестном я оказался.

И грустно и слезливо мне становится, и - убегаю, убегаю, убегаю.
Годами так скачу, от одного - к другому.
Вбегаю я, как помню, однажды, в дом какой-то. И зеркало стоит у стенки. Глянул я в зеркало - нет отражения моего.
Негромкий звонок в дверь раздаётся, подхожу к двери.
- Кто там? - спрашиваю.
- Это я. - отвечает из-за двери мой собственный голос.
Открываю дверь - не видно никого. Покрутил по сторонам головой, заглянул под коврик, на всякий случай. Закончился сон.
Сижу, по привычке, на кровати краешке, храп сзади прекращается.
- Не спишь чего? - красная голова спрашивает, с соседней подушки.
- Не могу найти. - отвечаю.
- Кого найти? - спрашивает красная голова снова.
Пока думал, как растолковать печаль свою, любовнице своей молодой, - та захрапела снова.
А я сижу всё, уже не ей, а сам себе объяснить хочу: кого найти-то?!