Статья не моя, автор, вроде, Владимир Бровин. "Отвратительные мужики". Статья, если что, с юмором. Но глядя как люди пытаются поднять статус "вещами для богатых" на серьезных щщах- неизменно забавляет.

Откуда взялась мода на рваные, нарочито неаккуратные и замусоленные джинсы? Она раздражает вас, кажется дурацкой прихотью, но вы, наверняка, даже не задумывались о том, насколько глубокими могут быть ее причины. Отвратительные мужики знают достоверный ответ, и он вообще никак не связан с такими скучнейшими вещами, как стиль и мир моды. Для того, чтобы понять, почему кто-то кроме бомжей начал носить порванные штаны, пришлось обратиться к антропологии, экономике и трудам американо-норвежского социолога XIX века. А вы думали, все так просто?

Стоит выйти на улицу в более-менее теплое время дня и года, и ты рискуешь встретить в своем спальном районе десятки женщин, которые носят порванные джинсы с дырами на коленях. При этом, они вовсе не бедствуют и в целом могут выглядеть опрятно и даже респектабельно. В чем суть явления, кто и почему решил, что носить одежду, которая выглядит одновременно новой и рваной — это норма? Твой дед ответил бы, что все из-за тупости молодежи и разврата. Борец с обществом потребления рассказал бы о жадных корпорациях, которые продают женщинам образ демократичности и близости беднейшим классам. Оба ответа одинаково поверхностны, хотя мнение деда, определенно, заслуживает внимания.

Ответ можно найти в одном из важнейших социологических трудов XX века. Книга «Теория праздного класса: экономическое исследование институций», написанная Торстейном Вебленом в 1899 году, до сих пор актуальна так, словно ничего с тех пор не изменилось. На самом деле, так оно, в целом и есть. Веблен гениально описал фундамент общества потребления еще в момент его зарождения. С тех пор все здание социума значительно изменилось, но база и внутренняя логика остались все теми же.

Не вдаваясь в подробности и не растягивая все до размеров лекции: как это связано с рваными джинсами? В целом, история с ними умещается во фразе «инерция реверсивной демонстративной праздности». Но не пугайтесь этой мешанины, все довольно просто, если разложить по полкам. Хотя, надо сказать, при внешней простоте объяснения, история получилась не совсем тривиальной.

В двух словах: в чем основная идея Веблена? В обществе существуют разные слои: трудящиеся и праздный класс, а также сложная градация и множество вариантов между ними. Праздный класс — это не обязательно бездельники, но в целом — высшее общество, которое не занято ручным трудом. Издревле им не нужно было работать на производстве, но было необходимо следить за безостановочным утверждением своего превосходства. В плане одежды это проявилось в том, что они носили намеренно вычурные и даже неудобные наряды, которые буквально кричали каждому встречному «Смотрите все сюда! Я и дня своей жизни не проработал руками!».

Но то понятно и без всякого Веблена: традиционно трудяги носят простую и утилитарную одежду, а злые капиталисты и феодалы — неудобные цилиндры и гульфики размером с бейсбольный мяч. Их дамы в своих платьях вообще оказываются неспособны не только работать, но и, подчас, дышать, есть и нормально перемещаться. Все это было нужно для того, чтобы каждый миг заявлять о своем превосходстве. Причем, эта жажда была тем острее, чем меньше было разницы между классами.

Когда-то какой-нибудь мелкопоместный барон жил не намного лучше своих крестьян, но со временем все изменилось. С развитием общества и производства все запуталось, и появился устойчивый средний класс, который можно назвать научным термином «ни то, ни се». Градации стали слишком сложными, а необходимость громко заявлять о себе осталась.

Тот самый праздный класс теперь должен был отмежевываться не только от плебеев, но и от огромной прослойки просто зажиточных или почти богатых людей. Казалось бы, можно было оставить все по-старому: носить некие одежды, которые отличали бы и от среднего и от низшего класса. Проблема в том, что мода работает по нисходящему принципу: то, что появляется у богатых, очень скоро начинает перенимать средний класс; то, что входит в моду у среднего класса, жаждут носить простые трудяги и их жены.

Торстейн описывает такую ситуацию: народившийся класс буржуа быстро захотел показать свою власть и поэтому его представители начали носить вычурные и барочные наряды дворянства. У самих дворян это вызвало ужасающее отторжение и ненависть. Если в Средние века издавались указы, по которым никто не имел права носить одежду высокородных, кроме них самих, то к XIX веку нравы стали уже не те. Тогда мода праздного класса начала эволюционировать в сторону простоты и утилитарности. И вот мы видим ранее невероятную ситуацию: высший свет носит удобную и скромную одежду (но все же немыслимо дорогую), а средний класс — помпезные шмотки, над которыми все откровенно потешаются.

Затем мода на излишества уходит и вовсе к бедным слоям населения. И вот уже огромные перегруженные деталями платья носят разве что вульгарные портовые проститутки, которым важно выглядеть как «те богатые дамы». Буржуазия же перенимает манеру носить неброскую, но непомерно дорогую одежду и такая чехарда продолжается до сих пор.

Но что же праздный класс? Его представителям оказалось жизненно важно отделять себя от среднего класса, но в целом наплевать на тех, кто еще ниже на социальной лестнице. С последними они и так почти никак не пересекаются. Взгляните на условно-зажиточные, но не слишком богатые слои населения: в XX и XXI веках они все еще вынуждены носить аккуратную и строгую одежду. Они — офисные работники, которые подчиняются дресс-коду.

И вот тогда круг замыкается! Представители праздного класса начинают демонстративно носить нарочито неаккуратную и неброскую одежду. Бразильский миллионер, который летает над фавеллой на вертолете, может вполне сойти за одного из ее нищих обитателей. Но для него это не важно: небритый, в протертых джинсах и футболке с Бартом Симпсоном, он разительно отличается от своих холеных и одетых в пиджаки топ-менеджеров.

Хотя внешне все перевернулось с ног на голову, посыл остался все тем же: «Смотрите все: я могу одеваться так, как вам не дозволено». Менеджер не может позволить себе приходить в кабинет с недельной щетиной и в дутых трениках, а миллиардер — вполне. Все эти потертые свитерки и скромные водолазки Билла Гейтса и Стива Джобса — не дань скромности, а наследники высоких цилиндров и камзолов с пышными воротниками.

И вот теперь мы подошли к вопросу о том, при чем тут рваные джинсы и как это связано с обществом потребления. За все эти десятилетия, с тех пор как праздный класс придумал одеваться, словно алкоголики из твоего подъезда, мода не стояла на месте. Согласно закону нисходящего распространения трендов, этот стиль был перенят как средним классом, так и теми, кто победнее. Все это простое обезьянничание и подражание более высокоранговым особям.

Таков парадокс рваных джинсов и потертых свитерков: одеваясь как бы непритязательно и с ритуальными признаками бедности, средний класс и обыватели попроще пытаются выглядеть как респектабельный праздный класс. Они сами не понимают этого факта, но внутренне следуют моде богатейших людей мира, не имея понятия о настоящих механизмах формирования такой моды.