Все персонажи являются вымышленными, все сходства случайными. Если вы узнали кого-то в рассказе, то ход ваших мыслей нам нравится. Помните, что все мы на кого-то да похожи. Если вы заметили ошибку в тексте, выделите нужный фрагмент и нажмите Alt+F4

Однажды поздним воскресным утром, когда солнце уже высветило не только крыши домов, но и все самые глухие дворы под ними, проснувшись после очередной бурной вечеринки, Сиссилиана обнаружила, что в своей собственной постели превратилась в блоху. Маленькую неприметную блоху на парике своего любовника-кроссдрессера.

Этот парик лежал рядом с подушкой Сиссилианы, от него несло прогорклым табачным дымом, но его хозяина - того самого любовника-кроссдрессера - нигде не было видно.

Первое время Сиссилиане казалось, что это всё только глупый сон, вызванный неуёмным количеством принятых накануне бодрящих веществ. Она даже обрадовалась этому сну, обдумывая, в какой же рассказ воплотить его на любимом сайте - тусовке сексуальных девиантов, подбирая форму и развивая сюжетные линии. Когда будущий рассказ был уже расписан в общих чертах, когда все его герои были оттраханы и отстрапонены, когда вся сперма перемешалась со всеми слюнками и после была обильно сдобрена анальными и не только смазками, когда все такси города уехали во все химчистки, а все консьержки застрелились от стыда из всех ружей, Сиссилиана решила, что пора бы уже встать, выйти на кухню и сделать глоточек живительного утреннего пивка.

Но у неё ничего не получилось: она была блохой.
Сладкий сон растаял в одно мгновение. Сиссилиана попыталась ущипнуть себя за попочку, но на привычном месте попочки не оказалось, а оказался хитиновый панцирь. Да и щипать тоже было нечем: волосатые лапки оканчивались не пальцами, а какими-то нелепыми усиками. "Зато удобно за шерсть на яйцах держаться" - мелькнула шальная мысль в голове Сиссилианы, и она попробовала вскочить на ноги одним резким движением.

Вскочить у неё получилось и получилось очень достойно: она взмыла в воздух и в свободном полёте наблюдала, как под ней медленно разворачивается пустая кровать, таящая в себе следы ночных любовных деяний, смятая простыня, сбитые подушки, скомканное одеяло, парик любовника-кроссдрессера, тюбик со смазкой, тюбик с хлоргексидином, ещё один тюбик со смазкой, использованный презерватив, плётка, наручники, шлёпалка, поножи с цепями и карабинами, её левая туфля со следами чьего-то кала на длиннющей шпильке, страпон со следами помады, ещё один использованный презерватив, юбка её, юбка любовника-кроссдрессера, флакончик от попперса, стек, кожаная маска кошечки, последний в этом рассказе использованный презерватив, четыре чулка, вибратор-хитачи и пустая бутылка из-под просекко.

Сиссилиана в ужасе обводила взглядом все эти вещи, что вращались под ней на расстоянии полутора метров, рассматривала свои новые ножки и новые усики и окончательно понимала, что да, это не сон.

Полёт вверх продолжался, сила подскока Сиссилианы оказалась очень хорошей. "Где же мой ненаглядный?" - думала Сиссилиана в полёте. Сейчас он войдёт в комнату, увидит, что её нет и очень удивится. А она? Она даже не сможет сказать ему о своём нынешнем состоянии, даже не сможет подать сигнал бедствия, даже не сможет заявить о себе. Он увидит её, блоху, и немедленно придавит наманикюренным ногтем к жёсткой и холодной бутылке из-под просекко, стряхнёт с пальца охладевший трупик и пойдёт искать настоящую Сиссилиану, не зная, что шансов найти её у него больше нет.

От этой мысли Сиссилиане стало жалко самой себя, она даже успела пустить слезу, как вдруг почувствовала, что её полёт вверх окончен, она впечаталась хитиновой спинкой во что-то мягкое, и это что-то мягкое остановило её движение.

Оглядевшись, Сиссилиана обнаружила, что попала в густо развешанную под самым потолком паутину. "Это что ещё такое за новости с утра пораньше, бля?" - подумала Сиссилиана. Уж она-то помнила, что вчера днём готовилась к тому, что с вечеринки точно придёт не одна, и навела идеальный порядок в квартире. Ни о каких паутинках ни под какими потолками просто не могло быть и речи!

Речи быть не могло, а вот паутинка была. Сиссилиана влипла в неё всем своим маленьким тельцем, и как она ни барахталась, липкие нити только ещё сильнее оплетали её и всё больше сковывали движения. Паутина тряслась, вибрировала, трезвонила, и на этот сигнал из дальнего угла, наконец, показалась тень её владельца.

Огромный косматый восьмиглазый паук, неторопливо перебирая восемью волосатыми лапами, неумолимо и неотвратимо приблизился к тому, что теперь звалось Сиссилианой, и она с горечью поняла, что её смерть наступит прямо вот в эту минуту и прямо вот в этом месте. О, если бы прямо сейчас открылась дверь и вошёл Он! Он бы точно увидел жуткую картину под потолком и веником разорвал бы все эти скользкие и липкие нити, разогнав всех этих жутких восьминого-восьмиглазых пауков и дав ей свободу! Но дверь упорно не желала отворяться, и Он упорно не желал входить с веником в вытянутой руке, как рыцарь с мечом из красивых дамских романов.

Между тем, первая паучья лапка осторожно коснулась тела Сиссилианы. Лёгкое возбуждение пронзило её, и она застонала, смешивая в себе два чувства: сексуальное возбуждение и предчувствие близкого конца. Вторая лапка легла на грудь, третья - на бедро. Сиссилиана повторила стон. Морда паука приблизилась, стали отчётливо видны его жвалы и капающая с них мерзко-противная гниловато-жёлтая слюна. Паук молчал, не двигался и не сводил неморгающих глаз с Сиссилианы, и только его лапки гладили её по самым эрогенным местам. Сиссилиана почувствовала, что даже в этой ситуации не может сдержать своей блядской сущности и отчаянно закричала (как только может кричать блоха): "ДААААААААА! Бери меня, тварь!!!!"

Первая паучья лапка настойчиво и твёрдо проникла в тело, и Сиссилиане показалось, что её разрывает изнутри. К первой лапке добавилась вторая, и проделанное ими отверстие заметно расширилось. "Что ж, помирать - так хоть с оргазмом!" - сказала сама себе Сиссилиана и приготовилась кончать. Паук уже орудовал в ней всеми своими конечностями сразу в нескольких местах. Рот Сиссилианы был занят, и ей не оставалось ничего другого, кроме как стонать в блаженстве. Глаза паука смотрели в её глаза, жвалы нависли, налитые ядом и готовые вонзиться в податливое тело, и ничто бы не могло уже её спасти.

Внезапно паук остановился в своём танце смерти, и в зловещей тишине раздался его глухой замогильный голос: "А помнишь, сука, куда ты мне вчера эту туфлю..." - и он осёкся. Сиссилиана заглянула в его глаза, в них читались и боль, и стыд, и ещё тысяча других эмоций - "А ведь я просил хотя бы со смазкой..."

"Бляблябляблябляблябляблябля!!!!" - успела вскрикнуть Сиссилиана, после чего все конечности паука разом и одновременно вошли в неё на максимально возможную глубину, и она утонула в волнах бесконечного оргазма...

(c) Тойво Глумов для конкурса хоррор-рассказов
Октябрь 2023 г.