В темной мрачной стене одиноко стоящей на отшибе города новостройки не спало только одно окно. На проплаканной кухне на мягком диванчике за круглым столом сидели две женщины, и периодически то горький их плач, то взрывной звонкий смех ломали нервную тишину спящего дома. Разговор шёл уже давно.

- А мой-то! Мой-то! – сказала одна из них и уставилась в экран смартфона РедМе в чехле от Айфона. – Мой-то из дома ушёл, жену с детьми брооооосииииил! – и она разразилась горькими слезами.

- Ну ничего, ничего, - вторая женщина тоже посмотрела на свой планшет. – И мой, представляешь? Тоооожеееее! ААААААА!!!
Они взревели белугой и кинулись в объятия друг дружке.
- Но!.. Но!.. Но… - надрываясь начала одна из них. – Но это же значит…
- что они оба СВОБОДНЫ! – закончила вторая.
Женщины перестали плакать, засмеялись звонким смехом, что-то подправили в своих устройствах, схватили со стола бокалы с апероль-шпритцем и принялись делать жадные глотки.

- Но говорят, оба тут же гулять пошли?
- Да фигня. Я слыхала, мой с Флягой мутил.
- Ой, и мой тоже…
- Но Фляга с кем-то там сейчас живёт?
- Да, значит они всё-таки свободненькие… Ой, Вшегонялкина, моя ж ты прелесть, плесни мне ещё аперольчику, а? – нежно протянула одна из них.

Та, которую подруга назвала Вшегонялкиной, встала с дивана, подошла к плите и из кастрюльки с наведённым заранее коктейлем плеснула в бокал два полных половника. Потом поставила бокал на стол, приоткрыла дверь кухни и вышла в коридор. Подошла к детской, заглянула внутрь: её котёнок тихо-мирно сопел в компьютерном кресле. «Мой сладкий, - подумала женщина. – Надо бы купить ему нормальную кровать». После чего она вернулась на кухню, и разговор продолжился.

- Так, – меж тем говорила подруга. – Что там у моего? Ага. Пишут, подбородок у него на мошонку похож. И как с таким уродцем жииииить, аааа? – и она привычно затянула свой громкий рёв.

- Подбородок… мошонка… - бормотала Вшегонялкина. - Ой, Полстабаксовна, так он ведь это! На персонажа из «Люди в чёрном» похож! Помнишь, бегал там такой? Яйцебородом звали.

- Так он же злодеем был? – оставив плач протянула Полстабаксовна.
- Ну так а мы любим…
- …плохиииих маааальчикооооов! Да! Да! Да!
И Полстабаксовна удалила пункт про подбородок-мошонку из своего списка на планшете.
- Так. Что там у моего? Блииин. Представляешь? Любит, гад, в бабском бегать. – и тяжелые всхлипывания начали сотрясать нежное женское тело.

- Аййййй! – в задумчивости проговорила Полстабаксовна. - Это значит… это значит… это значит… Оооо! Как много это значит! Смотри, подруга. Ну во-первых, он теперь тонко чувствует нашу женскую натуру…

- Ага. И выдаёт на-гора тексты про наши секретные манипуляшечки?
- Да всё это фигня. Мужики один хер его не читают, а мы и так всё про себя сами знаем. Во-вторых, у него наверняка косметики полно. Можно к нему свою не возить. И в-третьих, колготосы полгода покупать…

- …не нуууужнооо! – остаток фразы обе дамы закончили в унисон. Подхватили свои бокалы и сделали по жадному глотку апероля.
- Маааам! – раздался голос из двери, и в кухне показалась нестриженая голова подростка.
- Чего тебе?
- Можна патише? Экзамен завтра. И купи мне уже, наконец, нормальную кровать?
- Завтра куплю.
- Ты уже полгода завтра покупаешь…
- Доставка задерживается.
- Она уже год задерживается.
- Склад в Шушарах сгорел, - нашлась женщина. – Всё, иди спать! Можешь на моей сегодня.
Когда сын ушёл, она долила себе в бокал апероль и уселась поближе к подруге. Разговор не останавливался ни на секунду. Греховные пункты обсуждаемых мужчин таяли в списках. Женщины то плакали, то снова смеялись. И так по кругу. Слышались фразы «А мой пороть научился! - А мой картины собирает! – А мой стихи пишет и на гитаре играет! – А мой готовить любит! – А мой рукастый, в гараже что-то пилит! – А мой бизьнесьмен!».

Наконец, когда темнота за окном начала сдавать свои позиции, они обнаружили, что у обеих списки грехов стали полностью пустыми. И в бокале у каждой осталось апероля ровно на три глотка.

- Ну давай, подруга. Во-первых, за нас, молодых и красивых! – обе глотнули.
- Во-вторых, за наших мужиков. Они у нас такие хорошие! Ни слова плохого про них сказать нельзя! – второй глоток.
- И в-третьих, за наше счастливое будущее с этими прекрасными людьми!
Когда бокалы полностью опустели, женщины обнялись на своём проплаканном диванчике, прижались друг к дружке влажными от слёз щеками и просидели так до самого утра…

А утром к ним приехала долгожданная доставка с Озона...