Глубоко женатый, на пороге своего 50 летия, я оказался в сложной ситуации. Последний десяток лет я работал на дому, дистанционно, на одну корпорацию. На связи со мной и еще несколькими фрилансерами от офиса была девушка Татьяна, которой не было и тридцати. Практически мне в дочки годилась, но формально была моей начальницей. Общался я с ней на "ты", по простецки. В мессенжере когда общаешься в буквах не чувствуется возраст.

Татьяна очень выносила мне мозг, тем что некорректно формулировала задачи офиса. К примеру просит одно, я это делаю — нет не подходит. Потом с большим трудом выясняется, что нужно совсем другое. Приходится переделывать и простая задача превращается в сущий Ад из-за непонимания. Я злился и ругал ее за это, не взирая на то, что она начальство.

Однажды ей это надоело и она сказала:

- Компания проводит сокращение, начальство решило не продлевать тебе контракт.
-Подожди, Таня! Как не продлевать?
-Ну вот так, бывает.
-Помоги мне и проси что хочешь.
-А что ты можешь?
-Ночь любви! — терять мне было уже нечего, можно и ва-банк внаглую. Предложить ей я все равно больше ничего не мог, кроме голого хуя.

Она сначала опешила от такой наглости. Отношения у нас были хоть и близкие, но по дружески. И больше деловые.

-Ну хорошо, приезжай ко мне. Только ночь любви будет на моих условиях, — решила она.

Сейчас я понимаю, что Татьяна была зла на меня, и наверно хотела проучить за всю мою грубость в годы сотрудничества. И за все потраченные нервы, когда я шантажировал ее, что уволюсь и обнародую нежелательную для компании информацию. В общем вел я себя непрофессионально и капризно. Ничего не делая требовал повышения зарплаты, отказывался выполнять наиболее трудную и нудную работу, сачковал и толкал фуфло, потом спорил с ней.

На дворе было лето и она встретила меня в легком летнем платье.

-Сейчас хорошенько отлижешь мне, и больше никогда не будешь хамить!

Теперь уже я впал в оцепенение от такой неожиданной наглости. Девушка она была симпатичная, и даже больше — откровенно красивая. Худенькая, высокая, модельной внешности, с черными волосами.

Что же делать? Отлизать пизду красивой девушке начальнице, или потерять хорошую работу?
Ну конечно отлизать!

Я встал на колени, изобразил страдание на лице, как у насилуемой девочки в японском аниме — за эту гримассу во время секса очень бесилась жена. И чуть ли не хрюкая от удовольствия принялся лизать пизду Тане сначала через прозрачные трусики.

Она подняла юбочку облокотившись попой на подоконник. Стоять на коленях было неудобно, к тому же мне мешал живот, который я отрастил до внушительных размеров. Он как тугой мячик не давал согнуться, а иногда приходилось наклоняться вперед.

Она влепила мне пощечину.

-Ты что, лизать не умеешь?!

Лизать я действительно не умел и никогда специально не учился. Да и лизал в последний раз лет 10 назад жене. А тут какая-то молодая наглая писюха, от которой зависит моя карьера.

-Я люблю тебя! — от восторга ничего менее банального не пришло в голову.

-Заткнись и лижи! Лижи тварь! — орала она, отодвигая в сторону трусики, и я лизал уже голую пизденку.
Через некоторое время у нее начались микросудороги по ногам, и кажется она кончила.

-Контракт продлят? — деловым тоном осведомился я.
-Да, — устало ответила она. -Тебя и не сокращали, я наврала.
- А что же я теперь жене скажу? — воскликнул я. — Я ехал к тебе ради работы, а получилось, что изменил! Как ты могла так поступить?

-Ну вот, так, — улыбнулась она. — Жене привет передавай. Будешь теперь иногда меня обслуживать.
-Послушай, Таня. Я уже немолодой человек, жить прожил, много повидал. Без анилингуса и золотого дождя мне скучно. Просто куни не моя история. Взялась, так делай как следует. Почему ты постоянно косячишь?

-Опять началось! Ну что ты за человек!
-Да ты мне мозг выносишь, дура! Ничего нормально сделать не можешь! Тупая ведь, как пробка!
-Ай, иди нахуй!

И я пошел к дверям. На пороге развернулся:

-Так контракт продлят?
-Да, продлят!
-Зачем ты сказала, что соврала про контракт? Ты же мне весь фетиш испортила! Мне было кайфово ощущать свою зависимость от тебя, а ты облажалась!

-Уйди уже! — заорала Татьяна. — Сволочь! Гад! ненавижу тебя!

Ее голос становился все выше и пронзительней, превращаясь почти в ультразвук. И я ушел с блаженной улыбкой.