За время свободной жизни познакомилась с интересным персонажем. Мальчик среднего
роста, с очень хорошей осанкой, сплошь из мышц; лицо на фотках не особо
светил, но фотки из Испании-Германии-Франции; писал легко, интересно и по
делу. Производил впечатление человека сильного и неагрессивного (по отношению к
девочкам), уверенного в себе. И мы как-то легко и безмятежно договорились
встретиться и пообедать вместе.
Помню, что надела платье фирмы ДД-шоп (ах, жаль, что прикрылось это
заведение, умевшее одеть относительно стройную женщину с грудью, как белую
леди). Цвета зелёного яблока, с рукавами и глухим воротом (не люблю открывать
грудь, и чрезмерное внимание к ней не люблю), и поползла. Помню, как шла,
провожаемая метрдотелем по пустому обширному залу между столиками к самому
дальнему, в углу. За которым над кровавым стейком сидел человек в официальном
таком пиджаке. И чем ближе мы подходили, тем позитивнее у него становилось
лицо, а я соображала, от вежливости он его радостным делает или правда
нравлюсь. И не знала. Ну, видимо, пока мы шли, он всё, что хотел,
разглядел, и я ему понравилась. Из-за стола вежливо встал и поклонился, и
что-то хорошее сказал — и тут же, по ощущению, начал беспокоиться о взаимности
интереса. Эдак умело, усаживая, потрогал за запястье, проверяя реакцию — не
отпрыгну ли. Я про себя отметила, что мсье, кажется, продвинут в вопросах
невербальности, и зачла плюсиком. С интересом рассмотрела: я-то близорука, и
издали мало что видела. Миллиметровая стрижка, стёртое и невыразительное лицо —
а глаза умные и нехорошие; и, похоже, всякое повидавшие. Такие иногда
«червивыми яблоками» называют. Своеобразный тип. Под пиджаком
слегка, но характерно топорщился пистолет в наплечной кобуре. Мужчины, по роду
деятельности вынужденные эту кобуру таскать, в чём-то понимают девочек с
большой грудью и их проблемы, связанные с неудобными бюстгальтерами: тоже
бывает натирает и устают от веса. На жаргоне кобура эта, кстати,
«лифчиком» и называется) Руки чистые, ухоженные, часы дорогие,
обувь фанатично начищенная. Я смотрела и не понимала, кто это: для хорошо
стоящего мента молод, для военного богат; и не чиновник, те оружие не носят и
осанка у них другая. И я спросила попросту.
Ну что: он знал три языка, служил по дипломатической части, причём за
границей должность называлась вице-атташе, а если в России, то по табели о
рангах это «Первый помощник второго секретаря». На вопрос
«Чьего секретаря?» он засмеялся и объяснил, что секретарь ничей,
это просто название должности.
Да, небедный, потаскавшийся по европам, истории интересные сыпались как из
худого мешка. Разговор способен был поддержать на любую тему: хоть про рыбалку,
хоть про оперу. По типажу на президента похож, только помоложе, конечно. И
очень его беспокоило, нравится ли он.
Что ж, внутренний графоман был очарован. Я поняла, что имею дело с
анекдотическим персонажем — тем самым «голубоглазым мальчиком с длинными
руками». Их боится весь мир: то они кого-то отравят, то что-то ценное
украдут, то ещё как-нить нагадят. Из любви к Родине, да. Вот он тут, живой и
настоящий, и опыт общения с ним бесценен для меня, как для графомана. Так что
да, нравился. Про душу и сердце мы не говорим: если бы от них зависело, так у
меня бы совсем личной жизни не было, а телу же иногда что-то нужно бывает. И я
старалась улыбаться поприветливей и всячески невербально демонстрировать
интерес, но, похоже, из-за скромности не слишком получалось. Во всяком
случае, он отчётливо так беспокоился, как бы я не свинтила. Было смешно и
лестно)
Подошедший фициант склонился, желая выслушать мой заказ, и «ромашковый
чай» ввёл в недоумение и огорчение обоих: и официанта, и моего визави. По
ходу, ожидалось, что я закажу первое, второе и третье) Но есть не хотелось,
так зачем же пропадать добру? Я настаивала на чае. Тогда было предложено выбрать
к чайку пару-тройку десертов) Глядя на обеспокоенность собеседника, поняла,
что вывод о том, насколько нравится, он сделает исходя из того, насколько я
его обожру. Если от души, значит, всё в порядке, зацепил. Если ромашковый
чай, значит, девочка сидит из вежливости и думает, как бы уйти. Предложила
выбрать десерт ему самому, на свой вкус. Любопытно же, что выберет. Он сказал,
что в десертах не разбирается, вздохнул и попросил официанта: «Несите
всё». Десертов в меню оказалось около десятка. Какие-то принесли сразу,
какие-то подносили по мере приготовления. Успокоенный персонаж жизнерадостно
травил анекдотики про работу и тупость немцев, обзывая их биороботами (да уж,
думаю, что ты, ушлый голубчик, вводил их в ступор периодически, хе-хе), а я
надгрызала то крем шантильи с коньяком из какого-то там уникального терруара,
то жаренные в сухарях яблоки с ванильным мороженым, и с восторгом слушала.
Персонаж действительно оказался интереснейшим: удивительным образом сочетались в
нём интеллект, высокое общее развитие — и расизм, цинизм, шовинизм и сексизм.
Женщин он ощущал, как радость, счастье, украшение жизни, но бабу-начальника
представить не мог, и в команде дипломата Захаровой работать отказался.
Патамушта баба. Но мне, как любовнице, впоследствии жизнь улучшал всячески, и
был безупречно любезен. Такая маскулинная душка) «Разве можно от женщины
требовать многого?»©, да?;)
Отдельно в ряду его недостатков радовал воинствующий патриотизм, который
наличие интеллекта никак не усмиряло. Все, кто свалил из России и живёт за
границей — предатели Родины. Я это никак не оценивала, но радовалась, что есть
на свете такие увлекательные персонажи. И страшные. И что среди умных есть
патриоты и ватники, и они имеют длинные руки. Ми-ми-ми.
Оба мы были разведены и счастливы этим. Таскаться с ним куда угодно: в музей
паровозов, истории религии, на светские рауты было интересно. И полезно, как
он сам считал, для образования новых нейронных связей — это не даёт поглупеть.
Удивилась, узнав, что в МИДе на Новый Год гостей развлекают тараканьими
бегами; также было любопытно увидеть атташе в официальном пафосном голубом
мундире, расшитом серебром… обычно-то он был на работе в костюме скучного
цвета, а на отдыхе в джинсах и футболке.
Дом его был завален учебниками украинской мовы — после того, как он несколько
лет проработал в Германии, отправить его предполагалось или в Швейцарию, или
на Украину. Сам он выбрал бы второе: Швейцарию считал безопасной и скучной в
карьерном плане, а вот на Украине, делая её «це Россией», можно
было по кумполу огрести, но и вырасти было проще.
И как-то он удивительно много таскался по России: то на Алтай с кем-то
охотиться и принимать кровавые ванны из пантов для омоложения (по этому поводу я
заподозрила, что ему больше лет, чем он мне озвучил), то в Мурманск, то в
Сочи, то ещё куда. И при этом часто писал, звонил и общались мы чаще, чем с
кем-либо ещё. Плохо было одно: мы не очень совпадали в определённом смысле, и я
так и не поняла, почему. У него было прекрасное тело спринтера (о, я с
удивлением узнала, что спринтеры, в отличие от стайеров, бегают мышцами, и у
них обширная мускулатура), и всё было хорошо, но в постели мне было
скучновато, и потом немного болела голова. Каждый раз, когда он вёз меня домой
после всего, я думала, не научился ли он какому дерьму эзотерическому и не
тянет ли из меня что-нибудь. Не верила в такие штуки и считала глупостью, но
думала вот. Я и сейчас думаю, что это глупость, просто не совпадали мы. Хотя
он ничего такого не ощущал и, вроде бы, всем был доволен. Во всяком случае,
мои поползновения расстаться всячески гасил и удивительно в этом
преуспевал.
Читала когда-то про капитуляцию Германии и дипломатические выверты, связанные
с этим. Фашисты хотели сами составить правительство и сохранить власть,
пожертвовав минимумом, не доводя до безоговорочной капитуляции.
И вот значит войска приостановились на какое-то время, но ждут только команды,
чтобы продолжить, и советское командование, конечно, не остановят никакие
потери — они уже миллионом пожертвовали при штурме Берлина.
Генерал Соколовский описывает в мемуарах (а что воякам оставалось после войны,
все мемуары писали… вот чем ужаснее жизнь, тем больше есть, что вспомнить,
эхехе) первые неудачные переговоры с генералом Кребсом.
«Я знал, что опытный дипломат — а Кребс был именно таковым — никогда не
начнёт разговора с того вопроса, который для него является главным. Он
обязательно сначала разведает настроение своего собеседника, а затем
постарается повернуть разговор так, чтобы о главном вопросе заговорил первым
тот, кто должен его решить. Для меня и для всех присутствующих при переговорах
смерть Гитлера была действительно новостью первостепенной важности, но для
Кребса она служила лишь дипломатической маскировкой основного, самого главного
вопроса». ©
«Ну, думаю, хитёр этот Кребс: второй раз повторяет одно и то же —
излюбленный приём дипломатов добиваться цели настойчивым повторением одной и той
же мысли в разных вариантах». ©
Каждый раз, встречаясь с атташе, думала, что в следующий раз откажу. И вот
он писал или звонил, и я чувствовала себя генералом Соколовским, которого
ловко опутывает Кребс) Разговоры о неважном, о погодах и личном. Без вопроса,
на который можно ответить «нет», без паузы, в которую можно
вкрячить это «нет». Ответить можно было только «да».
Восхищалась персонажем и снова встречалась.
Потом его таки услали на вожделенную Украину; писал и звонил оттуда он нечасто.
Через три месяца приехал в отпуск, и я соврала, что вышла замуж. Он огорчился,
холодно поздравил меня и исчез. Чудесный персонаж, рада, что он был в моей
жизни.
