Этой ночью метель обрушилась на замок всей своей яростью, но внутри было тепло и спокойно. Камин был забит поленьями, все, что было слышно в зале - их треск. На стенах висели гигантские оленьи рога, портреты предков, гобелены, на которых были изображены знаковые события. Резные головы сказочных существ, служили канделябрами, держа ярко горящие факелы. Широкие балки поддерживали зал, в котором могли бы разместиться множество гостей, теплый свет от костра разгонял тени, которые разбегались по темным углам. На холодном каменном полу были расстелены мягкие и теплые шкуры. Почти весь зал занимал длинный резной стол. За ним легко могли рассесться и три дюжины гостей, но не было никого, лишь одинокая фигура в конце зала. Мужчина, величаво сидевший за хозяйским местом, немного возвышался над остальными - его стул, вырезанный из мамонтовой кости, походил скорее на трон. Он видел сон, и его сон длился уже очень долго. Так долго он ничего не чувствовал. Он пребывал на троне, неподвижный, выжидающий, дремлющий. Сладкая карамельная патока сковала его, пока он, как камень, неподвижно сидел, но не оковами, нет, а второй кожей.

Тогда он не знал, чего ждет, но теперь он понял. Он сделал последние шаги на пути, начавшемся так давно, начавшемся в день, когда тьма впервые вторглась в него. Путь провел его сюда, к этому открытому небу. К поиску самых сокровенных глубин своей личности, к убийству частиц себя, которые его создали таким.

…Единственный в своей славе и мощи, медленно открыл глаза. Карамель на них треснула, рассыпалась на маленькие осколки, словно ледяные слезы. Под украшенным орнаментом шлемом, закрывавшим его белые волосы и бледную кожу, заиграла улыбка, от которой осыпалось еще больше карамели, медленно освобождая того, кто больше не нуждался в осколках сладкого кокона.

Зефир, мармелад и сахарная вата...