Тогда настоящей чувственности в этом было мало. И первое свидание было просто волевым поступком. Но после второго все изменилось. Запах ее волос, вкус губ, ощущение от ее кожи будто поселились во мне или же пропитали весь воздух вокруг. Она стала физической необходимостью, ее не только хотел, но и хотел бы иметь на нее право. Когда она сказала, что не сможет прийти, почудилось, что она обманывает. Но в один момент, руки нечаянно соединились. Она быстро сжала кончики пальцев, и это пожатие как будто просило не страсти, а просто любви. Я вдруг почувствовал глубокую, незнакомую доселе нежность к Ш. Захотелось, чтобы мы были мужем и женой и жили вместе уже десять лет. Захотелось идти с ней до улице, как теперь, говорить о пустяках и покупать всякую ерунду для дома. А больше всего захотелось найти такое место, где они смогли бы побыть вдвоем и чувствовать...

— Можешь повернуться, — сказали Ш.

Я обернулся и не узнал ее. Ожидал увидеть ее голой. Но она была не голая. Превращение ее оказалось куда замечательнее. Губы — ярко-красные от помады, щеки нарумянены, нос напудрен; и даже глаза подвела: они стали ярче. Сделала она это очень умело, никогда не видел и не представлял себе Ш такой. Она похорошела удивительно. Чуть-чуть краски в нужных местах — и она стала не только красивее, но и, самое главное, женственнее. Короткая стрижка лишь усиливали впечатление. Когда он обнял Ш, на него пахнуло запахом фиалок.

— Духи!?

— Да, духи. И знаешь, что я теперь сделаю? Где-нибудь достану мини и надену вместо этих гнусных джинс. Надену шелковые чулки и туфли на высоком каблуке и....