Он увидел её в полумраке музея. Она тонкой тенью скользнула к известному полотну и застыла.

Он тихо приблизился, стараясь не вспугнуть мгновение и саму девушку. Казавшийся издали слегка размытым, почти нереальным, сейчас её силуэт завораживал своей изысканной утончённостью.

Мужчина любовался ею не меньше, чем женскими мраморными скульптурами, которые так любил и к которым всегда так хотел притронуться, провести ладонью по руке, по гладким изгибам сияющего белого тела из камня.

Она не отрываясь смотрела на "Демона" Врубеля. Её бледная кожа рук, контрастирующая с черным цветом обтягивающего платья с короткими рукавами, слегка светилась от почти интимной подсветки галереи. Девушка не шевелилась и даже как будто не дышала. Не верилось, что она жива - так была похожа на скульптуру из белого мрамора, облачённую в чёрную ткань.

Он не смог удержаться. Неслышно подошёл ещё ближе и коснулся рукой её руки. За окном было лето, но в полусумеречном музее было прохладно, как в склепе. Её рука была очень холодна, и это ощущение ударило ему в голову, пройдя электрическим током по всему телу. Девушка от неожиданности вздрогнула, сдавленно вскрикнув.

Она обернулась и встретилась глазами с мужчиной. Её встревожил его взгляд, с каким-то странным блеском очень тёмных глаз и с невыразимой печалью, неумещающейся в их глубине. Где она видела эти глаза?

- Мы знакомы? Простите, не могу вспомнить вас, возможно мы когда-то сталкивались по работе?

- Добрый день, прекрасная незнакомка, - он улыбнулся, так тепло, так ласково, что девушка мгновенно успокоилась и улыбнулась в ответ. - Я тоже часто бываю в этом музее, возможно, вы не раз замечали меня... но, к сожалению, не запомнили. А вот я сразу вас запомнил и даже, признаюсь, стал ходить сюда чаще. Чтобы вновь увидеть вас.

- О да, я не пропускаю ни одной выставки, - она засмеялась мягким смехом. - Так вы меня преследуете?

Теперь девушка засмеялась кокетливо и громче, и на неё тут же метнула строгий взгляд одна из музейных хранительниц.

Мужчина слегка сжал руку девушки, и повёл её вглубь галереи. Они вдвоём заговорили шёпотом, передвигаясь в другой зал и обсуждая картины, трагические переломы жизни Врубеля, личные переживания самой девушки, так перекликающиеся с красками художника.

Наконец они вышли на улицу, а там такое яркое летнее солнце, такая изумрудная листва, такая радостная жизнь вокруг!
Теперь они разговаривали свободно, громко. Девушка протяжно вдохнула тёплый воздух, с облегчением выдохнула, сбросив с себя печальную скованность, и звонко рассмеялась.

Они бодро зашагали по солнечной улице, весело переговариваясь. Теперь девушке казалось, что она не только видела раньше его глаза, но и давно знает этого человека - таким он был прекрасным собеседником, таким неожиданно близким, таким понимающим, таким... своим человеком.

На этот раз она сама уже взяла его за руку. Теперь почему-то вздрогнул он, даже слегка отшатнулся. Хотя её рука на улице стала тёплой, а прикосновение нежным и таким хорошим, почти любящим.

Девушка и правда была почти влюблена, он это почувствовал и осторожно обнял её за плечи, а в его глазах опять мелькнули тусклые огни.

Через день они снова встретились. А потом вместе провели выходные. На следующей неделе не могли оторваться друг от друга,   встречались почти каждый день и не могли наговориться, насмеяться. Только когда он её обнимал, то почему-то становился каким-то напряжённым, даже отстранённым что ли. Но потом это мгновение проходило, и девушка вновь чувствовала, как он в неё влюблён, как счастлив с нею.

Он и правда был очень влюблён и счастлив. Но каждый раз вечером, вернувшись со свидания домой, постепенно погружался в неясную тоску, в тягостную боль. Днём в его жизни было всё хорошо, но с наступлением темноты появлялось предчувствие надвигающегося ада. Он так боялся кошмарных снов, преследующих его чуть не каждую ночь, что иногда долго не ложился и дожидался рассвета. Но сегодня и это не спасло его от жутких сновидений.

В тёмном помещении зажигается очень яркая лампа. На столе лежит недавно привезённая погибшая женщина. Перед тем, как провести свою работу, он раздвигает ей ноги и входит в неё. Ритмично двигается на ней, стуча её тонкими плечами о холодный стол. Она тоже холодна. Молчалива, податлива... полностью ему подвластна! Никаких эмоций, никакой любви, никакого тепла. Холод и подчинение. Только холод и подчинение.

В липком ледяном поту он просыпается и в ужасе понимает, что кончает. До скрежета сжимает зубы, скорчившись от нахлынувшей боли. Идёт в душ и смывает с себя сперму и весь этот мерзкий морок.

В это летнее утро, в другом доме, та девушка из галереи с нетерпением ждала встречи и пела, счастливо кружась по комнате. Он сегодня впервые придёт к ней домой. Её любимый придёт к ней! О, он впервые окажется в её спальне!

Девушка зажмурилась, сладко замирая от представленных образов. Ведь наконец-то случится то, о чем она уже долго мечтает, встречаясь с любимым где угодно, но только не в спальне. Ведь почему-то дальше поцелуев у них не заходило, а так сильно хочется вобрать его в себя, стонать под ним, извиваясь от наслаждения и чувств...

Он пришёл только ближе к вечеру. Как будто смущённый, что вовсе не отвечало его обычной уверенности в себе. Они вдвоём, сидя в уютной гостиной с мягким интимным освещением, смотрели кино, ели фрукты и прочие сладости. Летний вечер был ещё слишком тёплым, и она расколола ножом лёд, чтобы добавить его в шампанское.

Ах, ну не зря же он принёс на встречу шампанское! Девушка хитро улыбнулась своим мыслям, и, соблазнительно проведя пальцем по ножке бокала, отпила несколько глотков, а потом ещё, и ещё. Её тело наполнилось сладкой истомой, в ногах появилась мягкость, голова слегка закружилась.

Прошло время, а её любимый не предпринимал никаких действий. В уже приличном опьянении она вдруг взвилась, вскочила с диванных подушек, вскинула руки.

- Почему?? Почему ты каждый раз начинаешь меня избегать?? Ты же говорил, что любишь меня, но ты не хочешь меня? Ведь ты не хочешь меня? Да? Я тебе нужна как друг? Я тебя не привлекаю как женщина?

Она вдруг заплакала, бросилась к нему, стуча в его грудь. Хотела достучаться до его сердца? Оно её любило. Она это знала. Судорожно обняла за плечи, гладя его тело, прижимаясь к нему, еле слышно постанывая. Спустила руку ниже, дотронулась, в отчаянии отпрянула и закричала.

- Ты не хочешь меня, да? Ты не любишь меня? Ответь, почему ты молчишь? Что с тобой?? Ты меня не любишь??

- Я люблю тебя, очень люблю, поверь, ты самое лучшее, что есть в моей жизни...

- Любишь и не хочешь меня? Так разве бывает? Это ли любовь? Я ведь живая женщина, я хочу ласки, секса, я хочу всего тебя, понимаешь?? А  ты, ты разве меня любишь, как женщину??

-  Я очень тебя люблю! Я всегда...

- Ты всегда избегаешь самых близких моментов! - она перебила его, выключила фильм, зажгла яркий свет, схватила бокалы, чтобы унести, и заплакала.

- Ты не хочешь меня как женщину, так ведь? Уходи! Уходи! - шептала она сквозь рыдания.

- Я люблю тебя, я не могу оставить тебя в таком состоянии и уйти, пойми, я люблю тебя больше жизни!

- Тогда докажи, докажи, что я для тебя не просто друг! - она от бессилия и злости расстегнула платье и сбросила его на пол.

- Ты точно этого хочешь? Ты хочешь, чтобы я тебя взял, чтобы я тебя трахал и любил, ты точно этого хочешь? - его глаза засверкали тем самым странным блеском, который она увидела ещё тогда, в галерее.

- Да! Пойми, я тоже люблю тебя больше жизни! Я хочу быть с тобой, хочу, чтобы ты взял меня, любимый...

Он в полном беспамятстве схватил её, грубо развернул, взял нож, предназначенный для льда, и вонзил острие в спину любимой девушки.

Поймал её опадающее тело, такое мягкое, податливое, спокойное... совсем безжизненное, тихое, без эмоций, без слёз, без криков... Взял её на руки, горячо прижал к себе, целуя в остервенении. Отнёс на кухню, положил на стол. Не помня себя от страсти он разорвал на её теле бельё и резким движением вошёл в неё...

Догорали июльские звёзды на небе. Сквозь открытое окно проникали первые робкие солнечные лучи.

Она лежала в спальне, безмолвная, умиротворённая и очень красивая. Её тонкая рука, светлая, как из белого мрамора, свисала с постели.

Он принёс её сюда и просидел рядом всю ночь, дожидаясь рассвета. Она была похожа на окаменевшую скульптуру. А он сидел на полу у постели в позе врубелевского демона и смотрел на неё тем самым взглядом, как на том знаменитом полотне. Глупая, она так и не поняла, где уже видела эти глаза.