«В смысле?» - опешила я, удивлённо захлопав глазами. «Что тут непонятного, - рявкнул Игорь, - раздевайся, ну». Я растерялась под его пристальным взглядом, ведь всё представлялось м не совсем не таким. Торопливо и неловко я освободилась от одежды и сложила её на пол, потому что больше было некуда. Скамья посреди комнаты явно была предназначена для исполнения каких-то пугающе таинственных ритуалов.

Наконец я, полностью голая, стояла перед ним. На мне были только туфли на высоких каблуках.
- Ложись, хотя нет, сначала надо тебя наказать.
- За что? - пролепетала я испуганно.
- Много вопросов задаёшь, - ответил Игорь, проявляла излишнее любопытство к моему домашнему животному., хотя я обещал тебе, что покажу его позже.

- Но… - попробовала я возразить, - всё было не так, и ничего вы такого не говорили, я даже и не просила.
- А, ты ещё и обвиняешь своего Господина во вранье, значит, получишь, как следует. С этими словами он схватил меня за запястья и подвёл к свисавшим с потолка цепям, к концам которых были прикреплены кожаные браслеты. Он приказал мне поднять руки и туго затянул эти браслеты на моих запястьях.

Потом Господин провёл рукой по моей спине и легонько похлопал по попе. Это было очень необычно, но пока всё нравилось. Он хоть и привязал меня, но был очень нежен и деликатен: целовал меня в губы, очень осторожно ласкал соски. Поэтому я воспринимала происходящее как часть любовной игры и предвкушала момент, когда же Господин займётся со мной сексом.

Но тут Господин взял в руки плеть. Длинную, с декоративными кожаными розами на рукоятке. «Что ты там говорила? Что я вру?» «Нет, нет, - отвечала я, - Игорь, пусти, у меня уже затекли руки».

Я стояла на носках, а поднятые вверх руки довольно сильно начали болеть. «Называй меня Господин, - сказал Игорь, - и отпущу я тебя тогда, когда получишь наказание. А за то, что ты не относишься к нему с должным смирением, придётся тебе немного добавить дискомфорта.

С этими словами он прикрепил деревянные прищепки к моим соскам. Было очень больно, но эта боль немного отвлекала от затёкших рук. «Ну что, извиняйся!»