Мы обесчеловечиваем меньшинства и уязвимых.

Это начинается еще в детстве: в одном из экспериментов мальчики и девочки пяти лет посчитали лица людей из других городов или иного гендера менее человеческими, чем их собственные. Сканирование мозга среди небольшой группы студентов зафиксировало, что испытуемые проявляли меньшую нервную активность, глядя на фотографии бездомных и наркозависимых, в сравнении с изображениями людей высокого статуса. Исследования также подтверждают, что молодые склонны дегуманизировать пожилых, а мужчины и женщины одинаково обесчеловечивают пьяных девушек.

Мы любим смотреть на чужие страдания.

Согласно исследованию 2013 года, некоторые дети получают удовольствие от наблюдения за издевательствами над другими людьми уже в четыре года, особенно если знают, что человек «заслужил» такое обращение. А к шести годам, согласно другому эксперименту, скорее потратят деньги на то, чтобы посмотреть, как накажут куклу, которая вела себя плохо, чем купят наклейки.

Мы верим, что угнетенные заслуживают своей судьбы.

Еще в 1966 году американские психологи Мелвин Лернер и Кэролин Симмонс выяснили, что, если постоянно наказывать током одну из участниц эксперимента, все остальные станут считать ее менее привлекательной и располагающей (особенно если в рамках эксперимента женщине нельзя помочь). С тех пор исследования постоянно доказывают нашу готовность объяснять положение бедных, больных и жертв насилия их собственными ошибками для сохранения веры в справедливое устройство мира. Похожие конструкции объясняют, почему мы часто смотрим на достижения богатых людей через розовые очки.

Мы узколобые и догматичные.

Если бы люди всегда вели себя рационально, их было бы легко переубедить с помощью неопровержимых фактов. Но классическое исследование 1979 года показывает, что мы вовсе не такие: после того, как противникам и сторонникам смертной казни привели значимые доводы, подрывающие их позиции, оба лагеря еще больше убедились в своей правоте. Вероятно, мы отрицаем очевидное, чтобы не потерять свою идентичность и чувство превосходства над окружающими.

Мы скорее ударим себя током, чем останемся наедине с собственными мыслями.

К такому выводу приходит противоречивое исследование 2014 года, где 67% мужчин и 25% женщин выбрали удар электрошоком вместо 15 минут спокойного размышления в одиночестве.

Мы тщеславны и самоуверенны.

Люди не только с трудом отказываются от убеждений, но и имеют завышенное представление о своих навыках вождения машины, интеллекте и привлекательности — это называют эффектом озера Вобегон, в отражении которого все сильны и красивы. По иронии, наименее квалифицированные люди более всего склонны к переоценке своих способностей — это так называемый эффект Даннинга—Крюгера. Но самые нереалистичные представления о себе находятся в поле морали. Даже заключенные преступники считают себя более добрыми, надежными и справедливыми, чем условный среднестатистический человек.

Мы - ханжи.

Люди гораздо сильнее осуждают эгоистичное поведение других, чем собственное, а также более восприимчивы к хамству от незнакомцев, чем от друзей или самих себя. Мы также склонны приписывать единичные плохие поступки других людей их характеру (например, в случае измены), но, говоря о себе, скорее объясним ошибку случайностью.

Каждый из нас может стать троллем.

Хотя исследования показывают, что к онлайн-троллингу больше всего склонны любители бытового садизма, прошлогодний эксперимент доказывает, что жертвы троллинга в плохом настроении в два раза чаще инициируют издевательства, чем обычные люди.

Мы выбираем неэффективных лидеров с психопатическими склонностями.

Среди лидеров психопатические черты распространены больше, чем у обычных людей. Например, в одном из исследований у финансовых руководителей Нью-Йорка выявили высокие психопатические показатели, зато слабый эмоциональный интеллект. Другой метаанализ, опубликованный летом 2018 года, также доказывает скромную, но значимую связь между психопатией и получением руководящих должностей (при этом такие черты свойственны неэффективным лидерам).

Мы считаем сексуальными плохих людей.

Мы не только выбираем людей с психопатическими чертами в президенты, но считаем сексуальными людей, склонных к «темной триаде» — макиавеллизму, нарциссизму и психопатии. Один из экспериментов показал, что мужчина представлялся женщинам привлекательнее, если его описывали как эгоистичного, манипулятивного и равнодушного. А другое исследование 2016 года выяснило, что женщины, которых привлекают нарциссы, как правило, имеют больше детей.