Симулякры и симулянты

Любовь к живым людям

Если оглядеться по сторонам, окажется, что мир населен Тофслами и Вифслами

Один знакомый уронил в стиральную машинку ножницы, и те, вращаясь в ней, наделали дыр в его любимой футболке. Наша общая подруга, утешая его, пошутила в том смысле, что это бюджетный вариант ситуации, когда бывшая возлюбленная в припадке ревности режет твои дорогие рубашки. Знакомый сразу повеселел, а вечером по-английски написал в «Твиттере», как он одну за другой достает из машинки изорванные в клочья хьюго-боссовские сорочки и — дальше шла шутка про возлюбленную. «Это моя шутка, и у него всего одна нормальная рубашка, я знаю», — пожаловалась мне общая подруга на следующий день. Мы стали ругать знакомого, но быстро пришли к выводу, что поступил он, в общем, разумно. Глупый случай стал почти очерком нравов на 140 знаков и доставил радость 78 людям в разных концах мира (и это не считая ретвитов). В меру удачная шутка обрела бессмертие. А рубашки — у кого сейчас больше одной нормальной рубашки.

Судя по статусам в «Фейсбуке», все мои знакомые живут в самолетах, летящих из одного интересного места в другое. Адски много читают, по ночам пересматривают Годара и пьют шампанское по ут­рам. Мастерски что-то готовят и тут же с наслаждением съедают. Их жизнь полна парадоксов и счастливых случайностей. Редкие неудачи, ошибки и вдруг подскочившая температура лишь оттеняют блистательный ход их жизни, не давая им окончательно превратиться в конные памятники собственной классности. Я ненавижу их всех.

Исключение — те из них, кого я иногда вижу глазами. Про них я знаю, что они на самом деле зануды и стреляют 150 рублей до зарплаты. Самолеты уносят их не туда, куда хочется, а куда получилось. У них кризис среднего возраста (особенно у тех, кому 25) и работа, где они сидят до двух ночи, доделывая то, что надо было сделать неделю назад. Если зайти к ним на выходных, окажется, что они лежат на полу и смотрят повтор «Папиных дочек». Они пьют антидепрессанты. Худеют и не возвращают кредиты. Говорят глупости, а еще чаще их делают. Их нельзя не любить, особенно читая все то, что они сочиняют про себя в «Фейсбуке».

Социальные сети, понятно, совсем ни при чем. Привычка любить и ненавидеть не людей, а созданные ими фантомы появилась за тысячу лет до «Твиттера». Мы с детства учились считать плохих писателей козлами, а хороших — образцами для подражания, пусть биографии и показыва­ют, что чаще бывает наоборот. Недавно в поезде Петербург–Москва я столкнулся с одним из худших режиссеров в стране, а может, и в мире. Он оказался милейшим человеком, поклонником Моррисси и фильмов Рижской киностудии о жизни капстран. Подъезжая к Ленинградскому вокзалу, мы хором признались, что до знакомства считали друг друга моральными уродами, после чего обнялись и обменялись телефонами.

Тратя по полжизни на то, чтоб казаться умнее и лучше, мы естественным образом забываем, что получающиеся в результате уродцы — это не мы. Не мы на канале НТВ говорим таким голосом, будто нам прищемили яйца. Не мы за час до дедлайна стираем в порошок пожилого кинематографиста, снявшего безобидную ерунду. Не мы громко судим о вещах, в которых ни черта не смыслим, и снайперски шутим там, где надо бы помолчать. Мы на самом деле лучше, а если и не лучше, то понятней и трогательней. Даже ..., даже Джордж Буш, даже девочка, которая опять фотографирует лейкой свои чертовы ноги.

2010, Рома Волобуев