Отмыть ванну было несложно, вода из меня вылилась практически чистой. Повозиться пришлось только со сбруей. Наручники, наножники, ошейник пришлось снять, засунуть под душ, насухо вытереть и опять надеть, как и прищепки на соски. В последнем я немного смухлевал – ослабил их так, чтобы только держались.

Что теперь? Пойти заявить, что я готов к дальнейшему? Или менее дерзко будет ждать приказаний у дверей на коленях, став так, чтобы Она меня видела?

Дверь была открыта, Марина говорила с кем-то по мобильному. Я перешагнул порог, стал на колени, заложив руки за спину, опустил голову, украдкой погладывая на Неё.

- Да… Нет, сейчас не могу… Реши это сам, мне некогда… Да, на работе… Нет, не скоро…
Она говорит с мужем, спокойно и буднично. Сидит, раскинувшись в кресле, пуфик перед ней, одна разутая нога на пуфике, другая в туфле перекинута через подлокотник.

Я, наверное, совсем некстати. Убраться с Её глаз и дождаться конца разговора? Пока я пытаюсь на что-то решиться, Марина замечает меня и призывно машет рукой. Я, стараясь не шуметь, подползаю на коленях к Ней. Она указывает свободной рукой на свою босую ступню и продолжает непринужденно болтать, глядя поверх меня в окно. Обнимаю Её ступню обеими руками и с наслаждением сосу большой палец. Её ступня безукоризненна – мягкая, гладкая, с отличным ярко-красным педикюром, слегка пахнет ванилью (видимо, Она тоже готовилась к встрече).

Начинаю облизывать остальные пальцы, начиная с мизинца; захожу между них языком, полностью засасываю каждый по очереди и играю с ним во рту.

- Да, пока, - Она наконец прощается. Раздается стук упавшей на пол туфли и передо мной на пуфике красуется вторая ступня. Протереть её Марина не успела, и теперь немного попахивает обувной кожей. Но именно это меня почему-то и возбуждает. В паху опять засвербило и поникший еще на второй клизме член начинает вздрагивать.

Я сосу Её большой палец, как будто женщина сосет член – неистово и сладострастно. А я ведь теперь и впрямь женщина – очень скоро меня выебут…

Вдруг Марина убирает обе ноги и отталкивает пуфик в сторону. «Неужели не понравилось?» - спрашиваю Её глазами. Но Она с довольной улыбкой шепчет:

- Встань и повернись…
Я выполняю приказ, Она тут же соединяет браслеты на заложенных за спину руках карабинами. Неужели сначала порка?
Но нет, за спиной неясный шелест, затем скрип придвигаемого кресла.
- На колени, - говорит Она быстро и отрывисто, видимо волнуясь. Я с трудом опускаюсь (со скованными руками это нелегко) и… на мои глаза тут же надвигаются светонепроницаемые очки для сна. Марина любовно расправляет попавшую на ухо резинку и шепчет:

- Повернись…
Я, неуклюже перебирая коленями, начинаю вращение. Если бы еще знать когда остановиться… Но тут Её руки ложатся мне на уши и настойчиво тянут голову вперед. Я делаю коленями шаг вперед, чтобы не упасть, а Она мягко, но настойчиво опускает голову все ниже. Так и есть – нос касается теплой и гладкой кожи, от которой идет тонкий и острый аромат.

- Это тебе сегодня подарок, - шепчет Она и отпускает голову. Я наклоняюсь ниже и нос моментально погружается в пахучую липкую слизь. Как Она, оказывается, возбуждена! Я несколько раз провожу вверх-вниз по Её истекающему соком цветку. Затем погружаю язык в горячую глубину и нахожу заветную складку клитора. Видимо, это он – кожица под моим языком слегка подрагивает, а Марина опять глубоко и шумно дышит.

Я начинаю теребить сладостный бугорок активнее, периодически отрываясь от него и погружая язык в горячую скользкую глубину, податливо раскрывающуюся под ним. Она дышит тяжело и прерывисто, немного постанывая, тело начинает вздрагивать. Еще несколько секунд – и Её ноги судорожно сжимают мою голову, а в рот бьет струя без цвета и вкуса.

- Да, я сквиртую, - устало говорит Марина. – Напою тебя сегодня досыта.
Но второй порции нет, Она вяло отталкивает меня и затихает.
Я выпрямляюсь, стоя на коленях. Руки скованы сзади, глаза закрыты очками. Опять скрип кресла, несколько шагов и шелест одежды. Потом – щелчки кнопок.

- Теперь соси, шлюха!
Она сдвигает мне очки на лобби я вижу перед носом купленный мною вчера страпон. Он уже на Ней, на поясе, черные ремешки которого так красиво выделяются на белоснежной коже.

Я беру в рот его кончик и начинаю ездить по нему губами. Сосать мертвую резину не так приятно, как живые пальцы, что-то чувствующие и реагирующие. Но лишь бы Ей было приятно… Но похоже, Её этот процесс тоже особо не возбуждает, через минуту она резко и недовольно командует:

- Встань! Повернись!
Рассоединяет мои руки и толкает к расстеленному дивану. Я становлюсь коленями на край, упираюсь головой в подушку и раздвигаю ягодицы руками как для клизмы. Опять чавканье тюбика, холодная капля геля, сбегающая на мой анус и странные щелкающие звуки.

- Не бойся, шлюшка, расслабься, - говорит Она почти ласково.
Вместо холодного твердого страпона я чувствую в своем анусе её пухлый мягкий палец в перчатке. Марина вводит его до предела и слегка надавливает вниз.

- А вот и простаточка… Соскучилась без ласки? – воркует она. Меня пронизывает сладостная тянущая боль, поднявшийся было член повисает, а на кончике сверкает крупная капля. Заходящее солнце бьет прямо в окно, уже вечер.

- Вот одна половиночка, а вот и вторая.
Она умело надавливает то справа, то слева. Я корчусь от острого наслаждения, капля уже давно добралась до простыни на тонкой нитке, а по ней продолжают сбегать вниз все новые и новые капли.

- Давно тебя не доили, коровка? – Её голос звучит насмешливо, но ласково.
- Давно, Госпожа, - задыхаясь, бормочу я.
- А теперь подоим вот так, - смеется Марина, вынимая палец. В анус упирается твердая головка страпона. Она несколько раз осторожно нажимает, а потом вдруг наваливается всем телом – страпон входит сразу и полностью. Как больно!

Она не шевелится, прижавшись сзади ко мне.
- Привыкай… Я буду ебать свою шлюшку часто… Ты ведь хочешь этого?
- Да, Госпожа, - со стоном отвечаю я.
- Правда, хочешь? – Она немного отстранилась и опять вошла до упора.
- Да, Госпожа, - повторяю с глубоким вздохом.
- Правда-правда?
Еще два движения, более размашистых.
- Да, очень.
Боль уходит, появляется какое-то странное удовольствие и мой голос звучит бодрее.
- Молодец…
На мой горящий растянутый анус со страпоном внутри падает еще одна капля геля.
Она начинает трахать меня ритмично и жестко, так же ритмично вспыхивает «тянучка» в простате. Капли, поблескивая, сбегают по ниточке все чаще – подо мной уже небольшая лужица.

- Ага, у тебя все в порядке, моя шлюшка течет, - Марина, согнувшись, заглянула под меня.
- Сможешь кончить? – толчки продолжаются.
- Вряд ли. Простите, Госпожа, - блею я, вздрагивая от ударов страпона.
- Тогда кончишь по-другому, ёбаная шлюха! – Она резко выходит из меня и с размаху шлепает по попе.
- Ложись на живот! – Она почти кричит, наверное я разозлил Её.
Выполняю приказ. Марина быстро соединяет руки за спиной, делает то же с ногами, резко подтягивает ноги с рукам и защелкивает карабин – и все это за 3-4 секунды. Затем сильно затягивает ошейник – я скручен и полузадушен. Переваливает меня на бок лицом к себе и садится рядом, взяв в руку мой сморщенный член. Я виновато молчу.

- Так тебе не нравится, как Госпожа тебя трахает? – голос Марины звучит неожиданно ласково. Она отодвигает кожу с головки и капает на неё немного геля.

- А ведь я так старалась для тебя…
Большой палец размазывает гель по уздечке и начинает неторопливо ездить по ней.
- Ты ведь хороший мальчик, будешь слушаться тётю?
Член уже вырос и в паху опять сладко заныло. Палец продолжает лениво ездить по уздечке.
- Тётя хорошо оттрахала твою попочку? Попочке было приятно? – нежно воркует Марина.
Яйца поджались, головка раздулась. Палец продолжает не спеша скользить по уздечке. Через несколько секунд я кончу, чувствую как подходит сперма. Но это чувствует и Она. Резко встает и так же резко кричит:

- Я запрещаю тебе кончать, раб! Кончишь, когда Я скажу и куда скажу!
- Подумай о своем поведении, - вдруг неожиданно спокойно заключает Марина.
Член, который полминуты назад разрывался от желания, медленно опадает. Болят загнутые ноги, давит ошейник. В чем здесь эротика и кайф?... Но я попался и теперь полностью в Её власти.

Она выходит, но скоро возвращается. Снисходительно улыбается:
- Что, испугался?
Опять садится рядом и снимает прищепки с сосков. Потом ловко переваливает меня на живот и снимает все карабины. Какое блаженство вытянуть ноги!

- Ладно, вставай, будем кончать, - смеется Она.
Я послушно встаю, Марина заходит мне за спину и так же как в начале выворачивает руки, пристегнув их к ошейнику. На моих глазах берет со столика спанк и отвешивает несколько хлестких ударов по попе.

- Будешь слушаться тётю, негодник? – приговаривает Она.
- Да, Госпожа, - лепечу я. От этого я точно не кончу. А рука у Неё тяжелая…
Она бросает спанк на диван и опять опускает руку к члену, обнажает головку поглаживает уздечку. Какое я, наверное, примитивное существо – после всего пережитого он опять послушно встает и напрягается.

- Ну вот, все в порядке, - воркует Марина. – Пошли в ванную.
Там Она ставит меня лицом к ванной, а сама прижимается сзади. Теперь гель капает на соски, и Её пальцы ездят по ним так же лениво, как раньше по уздечке.

- А давай кончим так, хочешь? – шепчет Она на ухо и тут же запускает в него язык.
Меня пронизывает сладкий озноб, я изнемогаю. Член натянут как струна, что вот-вот лопнет. Пальцы Марины лениво ездят по соскам, Она сосет мне мочку уха, покрасневшая головка вздрагивает и раздувается…

Она отходит на полшага и становится рядом, повернувшись ко мне.
- Смотри…
Марина снимает лифчик и передо мной появляется Её пухлая белоснежная грудь, крупные торчащие светло-коричневые соски с огромными ореолами. По мне пробегают судороги, скрученные сзади руки натягивают ошейник, голова запрокидывается. Как в тумане проносится вихрь мыслей… Меня связала и пытает прекрасная женщина, к которой я не имею права прикоснуться и даже увидеть Её наготу… Сейчас, в эти последние секунды, Её огромная грудь смотрит на меня своими гигантскими ореолами и зрачками-сосками…

Сладкая мука становится невыносима и в паху бьются ритмичные сладкие удары. Порции спермы мутными струйками стекают со стены к бортику ванной. Ошейник давит еще туже, перед глазами розовый туман… Не свалиться бы сейчас на Неё.

Но тут Марина опять исчезает за моей спиной, руки освобождены, ошейник снят. Я не смею взглянуть на Неё, а лишь, пошатываясь, опираюсь руками на край ванной. Мне стыдно и сладко.

Я не слышал когда Она выскользнула из ванной. Придя в себя, на ватных ногах выхожу и я. Марина уже одета, подкрашивает губы перед зеркалом в прихожей. Видит мое отражение и, не оборачиваясь, спокойно говорит:

- Ты мне подходишь, приеду через неделю, наверное во вторник. Времени будет меньше, клизму сделаешь сам перед моим визитом – только как следует. Увижу грязь на страпоне – выпорю по-взрослому. И купишь другой страпон, не меньше четырех сантиметров толщиной. Этот – ни о чем. Буду тебя растягивать. Спать будешь с пробкой в попе.

- С какой пробкой, Госпожа? – робко спрашиваю я.
Она молча достает из сумки большую красную пробку и выразительно делает рукой вращательное движение. Теперь я понимаю Её без слов, поворачиваюсь спиной, нагибаюсь и развожу руками горячие ягодицы. Моя выпоротая и раздолбанная попа еще в остатках смазки; пробка входит почти без усилия, но таких размеров во мне еще не было. Растянутый анус немного болит, зато давление на простату теперь постоянное.

- Я ухожу, - она делает полшага вперед и указывает вниз. Опускаюсь на колени, целую подъем Её сапога.
- Пробку до завтра не вынимать, какать сегодня все равно больше не будешь, - смеется Марина и закрывает за собой дверь.
Может быть, это было глупо, но я действительно не вынимал пробку до следующего утра. Около часа ночи, когда боль ушла и я начал проваливаться в сон, от Неё пришла СМСка: «Где пробка, раб?» Еще в полусне я набрал: «На месте, Госпожа». «Где её место?». «В моей попе, Госпожа». «Селфи».

Я наконец проснулся совсем и, изогнувшись, кое-как сфоткал свою расширяемую попу, отослал Ей. Ответ Пришел только через несколько минут. «Не смей вынимать. Ты Мой, помни». «Я помню, Госпожа».

Я опять начал засыпать, но около двух ночи пришли Её последние смски. От них перехватило дух и я потом долго не мог уснуть.
«Будешь слушаться – во вторник хорошо выебу, а потом попрыгаю на твоем члене». Я униженно поблагодарил, а Марина, помолчав, прибавила. «Муж только что выебал. Никак. Будешь стараться – продолжим отношения. И не смей кончать без позволения. Кончишь сам – выпорю розгами до крови».

«Слушаюсь, Госпожа».
«Розги ко вторнику приготовь и замочи в соленой воде. Десятка два прутьев. Твои слезы меня возбудят, но не остановят. Спокойной ночи, шлюха»