В этом уголке Москвы было непривычно тихо. Над нами шелестели тополя, сверкая листвой на заходящем солнце. Она жила в семиэтажном сталинском доме, возле которого и оставила машину.

Спел свою песенку кодовый замок подъезда, с грохотом спустился старинный лифт.
Мы вышли на шестом этаже. Надежда открыла высокую железную дверь, пропустила меня вперед в прихожую.
Да, у нее был вкус. Широкий холл завершался зеркальным шкафом и весь был увешан зеркалами. Мастерски сделанная голубая подсветка по периметру потолка придавала прихожей праздничный и фантастический вид.

- Разувайся, можешь помыть руки.
Одно из зеркал оказалось дверью в ванную. Та же роскошь. Огромное джакузи, вычурная раковина, дорогой унитаз и биде, разноцветная батарея флаконов и шампуней на полке – все сверкало чистотой и порядком. У дверей висели два полосатых махровых халата – один намного крупнее другого и к тому же новый, свернутый как в отеле. Она явно готовилась к моему приходу.

Над раковиной был укреплен бесконтактный дозатор с жидким мылом. Неужели это все она продумала сама, и у нее никого нет? Быть не может…

Я сполоснул руки и вышел. Из конца длинного коридора, тоже увешанного зеркалами, донесся ее голос:
- Двигайся сюда, чай будет здесь!
Кухня была не менее роскошна, чем ванная. Надя, еще не переодетая, доставала из шкафчика вазочку с конфетами. Вторая ваза – с фруктами – уже была на столе.

- Садись, угощайся, я сейчас.
Она исчезла, закрыв за собой дверь.
Здесь царила та же тишина и уют. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь полузакрытые жалюзи, делая холодильник полосатым. Сердце стучало, как перед выходом на сцену.

Хозяйка вошла тихо и спокойно, как бы не обращая внимания на ситуацию и свой теперешний костюм. На ней был сиреневый полупрозрачный пеньюар, под которым виднелись голубые блестящие трусики с кружевами и такой же бюстгальтер – крошечный и почти плоский. Она ведь балерина, вспомнил я.

Надежда оперлась руками на кухонный стол, спиной ко мне, и как бы задумалась. Потом еле заметно шевельнула попой. Я все понял.
Секунда – и пеньюар закинут ей на плечи, трусики спущены до колен. Какое молодое тело и белоснежная упругая попка! Возраст выдают только морщинки ниже ягодиц. Надя глубоко вздыхает и ложится грудью на стол.

Трясущимися руками расстегиваю брюки – пряжка поддается не сразу – сдергиваю их вместе с трусами вниз, кладу руки ей на бедра и прижимаюсь к голой попке. Ягодицы немного раздвигаются, там горячо и мокро.

Но… Знакомого покалывания в паху почему-то нет, я хочу ее только головой. Сердце бешено стучит, а член не шевелится, безвольно лежит в ее теплой ложбинке, даже не пытаясь куда-то войти… Делаю несколько судорожных движений бедрами, имитируя фрикции – бесполезно. Я так хотел эту женщину, вот она отдается мне – а теперь не могу заставить подняться свою часть! Сейчас она подумает, что причина в ее возрасте, обидится и выгонит меня…

Надя очень скоро понимает, что случилось и, не вставая и не глядя на меня, говорит как бы сама с собой:
- Не мучайся, так бывает. Я говорила, что будем пить чай по моим правилам? У тебя был шанс, теперь моя игра.
Она слегка отталкивает меня попой и выпрямляется, натягивая трусики.
- Не бойся, тебе понравится. Иди в душ, ополоснись и надень большой халат.
(продолжение следует)