Сообщения от неё я ждал до глубокой ночи. Позвонить боялся – вдруг еще спит? Она молчала, а я боялся разбудить. Но её смска разбудила меня самого в 7 утра.

«Если не передумал – приезжай к 9. Метро… Адрес… Домофон… Кроме чая ничего не ешь». Мой ответ был краток: «Еду».

Чай я не пил – ехать около часа, а надо еще успеть где-то найти цветы. К счастью, нашел и в 9 часов уже стоял на ее пороге.
Надя была свежей, отдохнувшей и веселой. Теперь на ней был белый халатик и брюки, очень напоминающие врачебные. Хризантемы ей понравились, она тут же унесла их на кухню.

- Ты знаешь, что делать, - она скрывается за другой дверью-зеркалом, не вчерашней. Этот коридор – сплошные сюрпризы.
Я опять быстро окатываюсь душем, надеваю вчерашний халат и захожу в приоткрытую дверь.
Эта комната немного меньше и выглядит еще необычнее. Вместо зеркал и света в ней царит полумрак. Окно занавешено тяжелой бордовой шторой; такая же штора закрывает всю стену напротив входа. Почти вся стена против окна занята огромным старинным шкафом черного дерева. В центре комнаты – такая же старинная тяжелая тахта. Но самое необычное – арка, поддерживающая потолок. Один столб у дверей, второй скрыт у стены за шторой. Между ними, образуя гигантскую букву «П», тянется балка из того же черного дерева. В балку ввинчены три кольца. На двух крайних висят стилизованные под старинные железные фонари люстры. Со среднего свисает короткая толстая цепь; на ней медленно покачивается большая, наполненная водой прозрачная пластиковая клизма. Её толстый металлический наконечник почти касается тахты, уже застеленной белоснежной простыней, из-под которой выглядывает край клеенки. Рядом с тахтой – один легкий стульчик, видимо принесенный с кухни и крошечный круглый столик, прикрытый большой салфеткой. Больше в комнате нет ничего, кроме большой картины в золоченой раме на стене у двери. Странная комната… Как в ней можно жить?

Надя видит мое удивление, но ничего не объясняет.
- Сними халат, положи его под голову и ложись на левый бок.
Я чувствую себя детсадовцем перед строгой воспитательницей. Выполняю распоряжение.
- Ножки подтяни к груди. Вот так. Молодец.
Она явно упивается своей ролью. Палец с гелем ложится на мой анус и задерживается там дольше, чем нужно. Она не только смазывает, но и массирует мою дырочку.

- Расслабься, выдохни.
Холодный наконечник клизмы легко проскальзывает внутрь – после вчерашнего страпона это вообще не размер.
Надя открывает воду; сегодня кишечник пуст и я чувствую как быстро и весело бежит ручеек внутри. Уже через 15 секунд – первые спазмы, живот схватывает. Она замечает, что я начал корчиться и перекрывает воду.

- Несколько глубоких вдохов ртом, сейчас все пройдет.
Моя балерина сидит рядом, удерживая наконечник одной рукой, а другой нежно массируя мне живот по кругу. Ну прямо бабушка с внуком.

- Отпустило? – заботливо спрашивает Надя.
- Да, - выдыхаю я.
- Пускаю водичку.
Живот опять начинает «крутить», но вот что-то внутри пробилось и боль отступает. Сверху доносится равнодушный «чмок» опорожненной клизмы. Надя быстро вынимает наконечник.

- Надо полежать так немного. Потерпишь?
Её голос звучит чуть ли не виновато. Может быть, её неудобно, что заставила меня проходить эту малоприятную и немного унизительную процедуру?

- Конечно потерплю, - успокаиваю её.
- Умничка.
Она легонько треплет мои волосы и выходит. Я лежу голый, скрюченный и с двумя литрами воды в кишечнике. Только бы не брызнуть прямо здесь! Чтобы отвлечься – рассматриваю картину у дверей. Странные вкусы у хозяйки… Картина темная, в черно-красных тонах. Развалины замка, похожие на пасть чудовища, изогнутые как паучьи лапы ветви деревьев, силуэт улетающего вдаль дракона. И все это на кроваво-красном фоне заката. Одним словом – зловещая готика.

Дверь открывается.
- Как себя чувствуешь? Сможешь дойти?
В её голосе слышно беспокойство.
- Постараюсь, не волнуйся.
Сползаю с тахты и, неуклюже согнувшись, ковыляю к туалету. Оттуда несется музыка – «Полет валькирий». Ободряет, особенно в моем теперешнем положении – но засмеяться боюсь, и так еле сдерживаюсь. Унитаз открыт, рядом Надя ставит крошечную магнитолу, откуда и несется Вагнер.

- Чтобы не стеснялся, - улыбается она. – Посиди подольше, до конца музыки.
И закрывает двери снаружи.
Какая заботливая, она предусмотрела даже мой пердеж – глушит его «Валькириями». Я прыгаю на унитаз и моментально «открываю шлюзы». Из меня бьет почти реактивная струя; как, однако, подходят сюда вагнеровские вихри и завывания.

Музыка заканчивается; похоже, закончилось все и у меня, Надя все рассчитала верно. Халат я оставил на тахте. Выйти голым? Какая разница, она уже все видела. Но она стоит у дверей и уже держит его наготове.

- Пошли завтракать, Андрюшечка.
- Да я не хочу пока…
- Не возражай, я обещала тебя накормить. Не переживай – завтрак легкий, а день длинный.
(продолжение следует)