«Доктор» слегка толкает меня за подмышки вверх, я забираюсь на кровать полностью. Она ложится сверху всем телом и мы начинаем целоваться – как на второй встрече. Её язык на этот раз ведет себя смело и бесстыдно, по-хозяйски залезая мне в рот и быстрыми движениями толкая язык и щеки. Внизу опять сладкий зуд: я чувствую, как твердеет член. Чувствует это и она: приподнимается, просовывает вниз руку и я опять у нее внутри.

Надя лежит на мне абсолютно свободно, распластавшись и не боясь раздавить (впрочем, ее изящному маленькому телу это не под силу). Она мерно приподнимает и опускает попу, я скольжу у нее внутри как хорошо смазанный поршень. Мой «доктор» начинает тяжело дышать, ее движения становятся судорожными – попа поднимается медленно, а падает вниз с сильным шлепком лобка. Надина голова на моем плече, повернута в сторону и я вдыхаю запах ее волос. Она как будто что-то ищет, на этот раз в себе. Упадет на член – и замирает. Потом опять осторожно приподнимает попу и, помедлив, резко загоняет член внутрь.

Я слышу как быстро, точно у маленькой пойманной птички, стучит ее сердце. Она опять медленно и неуверенно приподнимает попу, почти вытаскивая член – вдруг резко падает, делает два коротких сильных шлепка и взвизгивает точно так же, как вчера.

Скатывается с меня и слабым голосом бормочет, закрыв глаза:
- Ты… кончил?
- Не успел, - честно признаюсь я.
- И не надо… Или… сам…
Ее губы еле шевелятся. Я помню – теперь надо оставить ее в покое. Но уйти, не попрощавшись, как-то неудобно, да и она не сказала уходить.

Я тихонько встаю, прикрываю дверь и иду в ванную. Музыку релакса выключать не стал – вряд ли она ей помешает.
Направляю струю душа на уже поникший член. Она права, второй раз можно и не кончать.
Так же, стараясь не шуметь, прохожу на кухню и жадно доедаю оставшиеся бутерброды. Музыка из комнаты не прекращается.
За окном разгар летнего дня, из полуоткрытой форточки горячий ветер доносит запах акаций. Я сижу на кухне и терпеливо жду. А если она проспит до вечера?

Осторожно подхожу к полуоткрытой двери. Надежда, голая, раскинулась на спине на полкровати и не шевелится, только немного подрагивают губы с еле слышным пыхтением. Розоватые лепестки вагины под гладко выбритым лобком полуоткрыты, под ними на простыне блестит небольшая лужица моей спермы. На лице играет блаженная улыбка. Интересно – что ей снится? Неужели я?

Я продолжаю любоваться ею, но музыка постепенно затихает и Надя открывает глаза.
- Андрюшечка… Поставь… чайник, - она сладко потягивается, нисколько не стесняясь своей наготы.
Я послушно иду на кухню. Через пару минут появляется и Надежда, в знакомом черном халате с драконами. Движения заторможены, видно она не совсем проснулась. Садится ко мне на колени, обняв за шею обеими руками – легкая как девочка. Мы некоторое время сидим в сладком оцепенении, ее голова у меня на плече, сердце бьется медленно и спокойно. Потом нехотя встает, лениво бросает в чашки два пакетика и достает откуда-то крошечную корзиночку с печеньем.

- Ты, наверное, хочешь есть, - говорит Надя без особого энтузиазма.
Я спешу отказаться.
- Нет, пойду, у меня еще кое-какие дела, - вру, конечно, но она делает вид, что верит.
Мы выходим в прихожую, она подает мне вещи одну за другой, куртку вообще подставляет под руки:
- Дай я за тобой поухаживаю.
Потом так же, со спины, обнимает меня, и некоторое время стоит в оцепенении.
- Придешь завтра? – шепчет на ухо, не разжимая объятий.
- Конечно, - говорю в пространство спереди.
- Завтра опять поменяемся ролями, - шепчет Надя, медленно покачиваясь со мной.
- Это как?
- Увииии-дишь, тянет она. – Тебе понравится.
Озадаченный, я выхожу на улицу в душный летний день.
(продолжение следует)