Вероника

Я ехал в метро с лекции – у меня сегодня единственный выходной, и я его уже распланировал. Дома посижу в интернете, приготовлюсь к завтрашним занятиям, а под вечер как всегда посмотрю порнуху и подрочу на сон грядущий. В последнее время меня возбуждает только BDSM-сюжеты, особенно фемдом. Когда на экране женщина в черной коже и фуражке трахает мужскую попу огромным резиновым страпоном, у меня почему-то сладко ноет в паху и член быстро твердеет. Как-то я не выдержал и купил в секс-шопе небольшой анальный массажер и попытался кое-как потрахать себя сам, но увы… Никакого удовольствия! А мужики на экране так сладострастно стонут! Сегодня попробую подрочить с массажером в попе, может что-то получится.

На Менделеевской вошло много людей, моя скамейка была забита моментально. Я, как всегда, сидел с краю. Рядом оказалась высокая брюнетка лет тридцати пяти в черной шляпе, дальше село еще пять человек, хотя мест оставалось на четверых. Туда, хихикая, втиснулась молодежная компания и брюнетку невольно притиснули ко мне, хотя я сжался до последней возможности. На меня она никак не реагировала, сосредоточенно уставившись в телефон и быстро касаясь экрана большим пальцем. Боковым зрением я рассмотрел, что руки у нее необычно белые, а маникюр – ярко-красный, что интересно сочеталось с черной шляпой, плащом и сумочкой. От нее слегка пахло цветочными духами (похожими на ландыш) и – не скрою – это соседство было очень приятным. Давка в метро ненадолго сделала нас близкими.

Я наслаждался ее прижатым ко мне плечом, боясь пошевелиться. Но на Чеховской пол-вагона вышло, опустела и наша скамейка. Вышли все, кроме нее (и меня, конечно). Сейчас отодвинется и волшебство кончится. Но нет! Она сидела, все так же прижавшись ко мне и, казалось, не замечая ничего вокруг. Только палец перестал порхать над экраном. Заговорить я не решился – вдруг это случайность?

Рядом с нами так никто больше и не сел; прижавшись ко мне, она проехала до моей остановки. Я не стал выходить и даже шевелиться. Но перед следующей она вдруг резко встала и подошла к выходу, оставив на мне свое тепло и запах. Поезд подошел к платформе. Сердце отчаянно стучало: «Решайся!» Но я – как часто уже бывало – не мог пошевелиться. Двери открылись; она обернулась, посмотрела на меня и, чуть помедлив, вышла. Меня подбросило как пружиной – я кинулся за ней, расталкивая уже входящих пассажиров.

Она шла по перрону, как будто нарочно не спеша. Я догнал ее и молча пошел рядом. Она, конечно, видела меня, но продолжала молчать. Во рту пересохло – я не знал, что и как ей сказать. Наконец, я задал ей глупейший вопрос:

- Вы не знаете, который час?
Она показала взглядом на табло над тоннелем, где ярко горели цифры точного времени.
Мы по-прежнему шли молча, я так и не услышал её голоса.
- Меня зовут Андрей, - наконец решился я.
- Очень приятно, Андрей. Вероника. Хотите меня проводить?
Её голос оказался низким и немного хрипловатым, как у заядлой курильщицы, но табаком от нее не пахло.
- Да, если можно.
Она кивнула.
Мы поднялись на улицу.
- Что дальше, Андрей?
Она смотрела на меня с интересом, но свысока, что было ей легко. Вероника была на полголовы выше, а её шляпа вообще делала меня пигмеем.

- Могу я пригласить Вас в кафе?
Почему я говорю так робко и угодливо? Женщины этого не любят. Сейчас все и закончится, не успев начаться.
- У меня нет времени.
Вот и закончилось. Зачем же прижималась ко мне в метро? Но она, заметив мой недоуменный взгляд, тут же продолжила:
- Нет времени на кафе. Лучше я приглашу Вас к себе, но с одним условием.
Сердце опять бешено застучало. Она хочет денег? Проститутка? За такую стоит заплатить…
- Какое у Вас условие?
- Необычное, - спокойно сказала она.
И тоном учительницы объяснила.
- Надеюсь, Вы понимаете, Андрей, что приводить в свой дом незнакомого мужчину опасно. Вы можете меня изнасиловать и ограбить.
Её слова были похожи на холодный душ.
- Поэтому перед входом я надену на Вас наручники. Потом будем общаться. Согласны?
Я замер с открытым ртом. А если она там не одна и в итоге изнасилуют и ограбят меня? В голове сумбурно теснились мысли. Взять у меня особо нечего – проездной и пара тысяч в кошельке. А изнасилуют?... Вспомнилась яркая картинка из порнухи: женщина вгоняет в мужскую попу резиновый член. Неужели она занимается ЭТИМ?! А что, надо же когда-то попробовать.

- Согласен, - улыбнулся я.
- Смотрите, я серьезно.
На ее лице ни тени улыбки.
- И я серьезно, - деланно мрачнею я.
Она, не вымолвив больше ни слова, спокойно поворачивается и не спеша идет к магазину, за которым возвышается свечка жилого дома. Каблуки стучат буднично и размеренно, она даже не смотрит – иду ли я следом. Как-то незаметно она стала главной, идти рядом теперь почему-то неудобно, и я отстаю на полшага.

В полном молчании мы входим в подъезд, она вызывает лифт, ждет пока я зайду за ней и нажимает кнопку 15 этажа. Мы опять рядом, но теперь я боюсь даже поднять глаза. Вероника же, напротив, бесцеремонно разглядывает меня, видимо наслаждаясь моим смущением.

Лифт, наконец, приехал. Я почти выпрыгиваю из него, стремясь как можно быстрее выпустить Веронику. Когда она спокойно выплывает из него, я еле сдерживаюсь, чтобы не поклониться как лакей. Она не спеша подходит к черным железным дверям тамбура, долго роется в сумочке, достает ключи, открывает. Я стою безмолвным свидетелем, которого Вероника, похоже, совсем не боится.

Дверь распахнута, она указывает на нее взглядом, приглашая войти (хотя это приглашение больше похоже на приказ). Я повинуюсь.
Тамбур длинный, всего две двери в разных концах, напротив левой стоит тумбочка и вешалка с какими-то вещами. Вероника тщательно запирает дверь тамбура и направляется налево. Не глядя на меня, снимает плащ, шляпу, пристраивает их на вешалку и вдруг, как бы вспомнив обо мне, бросает:

- Ждите здесь.
Ключи от квартиры находятся быстро. Она скрывается за дверью (тоже железной, но подороже) и затем, полуотворив ее на цепочке, протягивает мне в щель два кожаных браслета с заклепками.

- Наденьте и затяните, как следует.
Таким будничным тоном обычно просят вынести мусор.
Я ставлю портфель на тумбочку и пытаюсь выполнить это непривычное задание. Сердце колотится, руки трясутся. Запястья у меня тонкие, приходится затягивать на последнюю дырочку. Я стою в костюме, при галстуке – и в браслетах. Только бы не вышли невзначай соседи….

Дверь опять приоткрывается.
- Повернитесь спиной и дайте руки.
Она ловко соединяет щелкнувшим карабином руки сзади, распахивает дверь, и втаскивает меня в прихожую. Затем забирает с тумбочки портфель. Дверь со щелчком захлопывается. Вероника теперь в черном халате с алыми розами, волосы распущены, глаза блестят.

(продолжение следует)