Потеплело на улице. Май переждать — и лето. У кого аллергия на пух, у кого — зевота. Я менял города, но случайно сменил планету. Захотел улететь. Передумал потом чего-то.

Обзавёлся хозяйством, квартирой — на самой крыше. Подружился с котами, белье на антенну вешал. Там ещё жил старик, но потом перебрался выше. Вот буквально вчера от соседа пришла депеша. Представляешь, он бог. Настоящий, ну тот, который изобрел шоколад и цукаты на взбитом креме.

Философствую ночью, вдвоем с пауком за шторой. Обещал ему мух наловить, если будет время.

Ты смеёшься, наверно. Малыш, погоди смеяться. Здесь настолько сурово, что смех приравняли к бунту. Называют меня нелегалом и тунеядцем. Мне обидно немного, но чую — привык как будто. Попытался привыкнуть. А ты бы смолчал? Едва ли. Я читаю прекрасные книги, гоняю тучи. В целом, здесь замечательно. Лишь бы не воевали. Согласись, малышам без войны откровенно лучше. По секрету скажу, что варенье — такое зелье, чтоб вращался пропеллер, в труху превращал ненастье.

Мне однажды (нескоро) придется покинуть землю.
Когда вновь станешь маленьким — сразу поймёшь, в чём счастье.
В сентябре заскучаешь — свисти, дорогой, приеду. Прилечу. Если вдруг не смогу — заведи собаку.
До свиданья, Малыш. Я пришлю за тобой ракету. Запасай пироги. И варенье. Большую банку. Осторожно поставь на окошко. Не стукни оземь.


Потеплело. Рванули за солнцем, и все успели. Фрёкен Бок не расскажет, что мальчику сорок восемь, что Малыш не дождался и тоже купил пропеллер.

Резная Свирель