что ж ты ходишь, как шут – шатающийся, осмеянный?
как мертвец из земли – тоскующий, не отмоленный?
лишь вода по плечам течет дождевыми змеями,
лишь инферно в глазах цветет окровелой молнией.

что случилось с тобой, печаль моя чернотканная?
что случилось с тобой, тюрьма моя разнобесная?
все ключицы твои – размеченные арканами,
все запястья твои – увеченные порезами.

все клинки у тебя – изъедены и затуплены,
все плащи у тебя – изношены и изодраны.
ты прожил долгий путь, клейменный огнём и трупами,
чтоб понять – даже боль приходит однажды с опытом.

уж не думал ли ты, что ждёт тебя там, за вечностью,
да так бойко и зло, что даже рассудок выслепил?..
твой великий маршрут становится оконеченным.
оконеченным и
щемящим таким,

бессмысленным.

вот и ходишь, как волк, гонимый зимой – неистово,
как циркач босиком гуляет по кромке лезвия.
раздирает тебя снутри перезрелой истиной,
как гнетущую тьму уравнивают созвездия.

ты возьмешь себе цвет, спадающий словно оттепель,
и росу ты возьмешь, что дам тебе из лохани я,
ты возьмешь себе всё, как многие брали до тебя,
а потом, как и все, уснёшь, позабыв дыхание.

этот яблонев цвет, спадающий на погрешности
твоих лат и роса, смешавшись в слезах до жжения –
моя нежность к тебе, последняя к сердцу нежность и...
и немного совсем
– немного совсем –

прощения.
(C)