Тут, по законам жанра, должно быть признание в любви леди Анархии, и рассказ о том, как мы имели честь свести знакомство ближе, слушая вместе величайший текст Хайнера Мюллера, (номинированного на Нобелевскую премию и вошедшего в десятку величайших текстов 20-века) в постановке Александринского театра спектакля «Маузер», а леди Анархия была иронична, тонка и чуточку печальна, делясь своими ощущениями от забавляющего ее троллинга публики Черного.

Но я не люблю юмор первоапрельского толка, поэтому поделюсь скорбью о том, что мой любимый кинокритик Станислав Зельвенский похвалил фильм «Крушение», с неказистым, как дом бобров сценарием, спившимся артистом Батлером, убедительно играющем только похмелье голливудского актёра категории Б, и набившим оскомину сюжетом - про один и тот же самолёт, падающий в одни и те же джунгли на голову одним и тем же бандосам.

Хотя, в последнем абзаце, видно, что он не растерял своего острословия и все ещё жжёт глаголом:

Самолет — по-прежнему самый удачный фаллический символ после ракеты и подводной лодки. И когда усталому, немолодому Торренсу, вопреки всему, удается ненадолго его приподнять, это достойная кульминация и тот редкий случай, когда аплодисменты пилоту звучат заслуженно.

Ни добавить ни прибавить.
Хотя кино ради этого, снимать все же не стоило.